Иностранец

И все бы ничего, но на ужине эта история неожиданно имела продолжение. Я был выжат словно лимон. И хотел только лишь побыстрее съесть свою порцию, как на меня стремительно выворачивают свой чай какие-то девушки. Быстрое, словно ненавязчивое извинение. Дружеские улыбки и заверения в полнейшей симпатии. Нарядные, словно для выхода в свет девушки, они не вызывали агрессии, а только извинялись и стенали, какие же они неуклюжие.

Я молча выслушал извинения. Равнодушно известил, что ничего страшного не произошло, и начал собираться на выход, когда очередная девушка словно случайно врезалась в меня. И опять непродолжительный разговор и знакомство. Только очень большая усталость и отсутствие агрессии от девушек заставили меня сдержаться. Пожелав им хорошего отдыха, поспешил прочь, пока меня не задавил кто-нибудь еще.

Это было невероятно, во мне была злость из-за очередного испорченного приема пищи. И я так бы и грешил на неудачливый день, если бы наутро подобная ситуация не повторилась вновь. То ли тело было подготовлено лучше, то ли внимание работало на полную катушку, но я смог отскочить от пролетающего мимо куска форели.

Очередная девушка потеряла равновесие рядом с моим столом. И это было просто невероятно. За все время жизни в Китае я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь потерял равновесие и упал.

Начальные тренировки по освоению бахира подразумевают много воздействия на тело, в том числе и на развитие вестибулярного аппарата. Различные кувырки и акробатические приемы практически исключают вероятность падения. Но увидеть за два дня, как четыре человека теряют равновесие, это похоже на заговор или злую шутку.

Пришлось подумать, осмотреться и обнаружить, что с конца учебного года, уже несколько дней, на меня постоянно обращали внимание какие-то девушки. То врежутся в меня, то рукой заденут при ходьбе, то на ногу наступят.

Занятый постоянными тренировками и нагружая свой организм до грани стресса, я не замечал этих странных происшествий. К тому же самая главная странность была в том, что вместо того, чтобы уезжать, ученики остались во дворце. Парней-то едва треть осталась, а вот девчат стало больше, и все как на подбор притягивали к себе внимание.

Заподозрив неладное, я вынужден был быть осторожней. И это оказалось верным решением. Теперь я ужинал с тренером, и на все обязательные приемы пищи ходил либо слишком рано, либо перед закрытием столовой, но в ней все равно было много народу и постоянно кто-то подскальзывался около меня. И ладно бы парень, так нет. Только девушки.

К тому же они стали находить меня и во дворце – эти «неуклюжие красотки». То бумаги передо мной уронят и попросят помочь, демонстрируя глубокий вырез декольте, то какие-то флаги вешают и роняют, когда я подхожу ближе. Опять же прося помочь и демонстрируя стройные ножки и упругую попку на стуле.

Потом, уже вечером, навязываются при возращении с парка, обращаются с вопросами, словно к старому знакомому. Их братья подходят и извиняются за неуклюжих сестер и предлагают в качестве извинений посидеть с компанией, пообщаться, отдохнуть от тренировок. И вообще обращаться в случае чего по-свойски, не стесняясь. С любой проблемой, с любой.

Приходилось отшучиваться и ссылаться на занятость, на строгого учителя, на серьезные планы и на кропотливую работу над собой. Мне нечего было с ними делить. Они не злились, не обижались и никак не демонстрировали прошлого пренебрежения. И мне даже драться было не за что. А я уже достаточно изменился, чтобы не портить сложившуюся ситуацию.

Я просто старался избегать непонятные ситуации. Менял маршруты, время своего появления на людях. Теперь меня со стопроцентной уверенностью могли увидеть только на контрольных точках. У комнаты, у столовой и у тренировочного зала.

Даже наставник с парнями едва услышали про мои проблемы, отнеслись, мягко говоря, несерьезно к моим словам. Теперь же после определенных действий со стороны осаждающих меня «неуклюжих девушек» и вовсе похохатывали от данной ситуации. Им даже кто-то денег подкинул за информацию про меня, они по дурости сказали, что помимо тренировок я очень люблю красивую музыку.

А я уже и спать нормально не могу. Нужно обязательно входить в состояние медитации, потому что под дверью кто-то начинал петь песни. И не то чтобы пели плохо, вовсе нет. Просто пели так, как будто поют рядом со мной и для меня, довольно громко и сильно. А если бы я вышел, наверняка бы завязался непринужденный разговор.

Стоящая рядом с дверью сакура, цветущая и имеющая за своими листьями не один десяток лет, вряд ли слышала столько песен с того момента, как была маленьким цветочком на дереве.

Потом стали подкидывать мне письма, надушенные духами. Честно, не читал ни одно, поняв, что это такое, складываю в отдельный герметичный пакет. Одно хорошо, в комнате пахнет хорошими дорогими духами.