Иностранец

– Да и к тому же, – продолжил учитель, – Ло полгода назад чем-то отравился, когда был в городе. Так вот, его, несмотря на то что симптомы болезни и боли убрали за полчаса, еще оставили на пару дней отлежаться. Если же тебя выпустили, то это значит одно – здоров, угрозы жизни нет. К тому же твое камонтоку здесь только помощник. Это нам, старикам, нужно меньше двигаться, а у тебя, молодого, кровь по организму пробежится, гадость выйдет с потом, и завтра вообще будешь готов работать, как прежде.

Я не отвечал, только методично отжимался, стараясь беречь дыхание и считать отжимания. Поначалу было очень тяжело, но постепенно организм разогревался, и последние давались легче. Дыхание все равно сбилось, а меня бросило в пот. Раньше такого не было, вот что значит ослабленный отравлением организм.

– На, пей, – протянул мне учитель пиалку с горячим чаем. – Хороший чай никогда не повредит.

Пришлось терпеть. Сейчас я должен был молча пить чай, пытаясь ощутить его нотки. Это оказался обычный зеленый чай, не очень сильный, заварка была слабая, то, что мне нужно. Пил маленькими глотками, по чуть-чуть, он был очень горячий. Меня бросило в пот повторно.

Едва я допил одну чашку, как наставник налил мне еще одну. Пришлось смириться и выпить все. Желудок был пустой после недавних процедур и с удовольствием принимал в себя этот напиток.

Сам не заметил, как расслабился. Поза изменилась, нагрузка на ослабленное тело исчезла. С каждым выпитым глотком ко мне приходило спокойствие. Рядом с учителем тлела ароматическая палочка со вкусом ромашки. Одна пиалка была около двухсот пятидесяти миллиграммов. Е Лунь пил только из таких, не признавая ничего другого, и нас приучил к этому. Поэтому пил я достаточно долго, никак не стараясь сократить время и допить быстрее.

Едва я отставил пиалку, как наставник отставил свою. Он достаточно хорош во всем, что касается чая. Истинный любитель, пьет самые недорогие сорта хорошего чая, но чайные традиции блюдет все.

– Рассказывай с самого начала – с чувством, с толком, с расстановкой. Никто тебя не гонит. Все вопросы задашь потом, – сказал он мне.

И я начал с самого начала, с самого что ни на есть. После того, как ушел с утренней тренировки и до момента, как поговорил с клановым безопасником.

Наставник слушал меня внимательно, не перебивая. Я рассказывал ему все, что было, ничего не скрывая. Помогло спокойствие и понимание ситуации, в которой я был. Все же между мной и наставником были доверительные отношения, что также сыграло свою роль. С ним все было немного проще.

– И вот тогда он сказал мне, что теперь у меня будет наложница. И теперь я не знаю, что делать. Я спасал ее не для того, чтобы это была наложница, а потому что она нуждалась в помощи. Мне такая наложница и даром не нужна! – воскликнул я, заканчивая монолог.

Е Лунь сидел неподвижно и смотрел вдаль мимо меня. Солнце уже наполовину опустилось за горизонт, и его большая тень закрывала собой стол, не давая посмотреть, что творится на столе, и только две ароматизированные палочки тлели, и от пролетающего ветерка их кончики светились более ярко.

– А почему, собственно, ты этого не хочешь? – после недолгого молчания спросил наставник.

– Да я уже говорил… – начал я, но был перебит.

– Да я понял! Понял! Это одна из причин. Я ее услышал, и мне все понятно. А еще есть?

Немного подумав, я все же ответил то, что было у меня на душе:

– С того, что спасенная жизнь не стоит того, чтобы со мной делить постель. Это неправильно. Чувствуешь себя немного грязным…

Несмотря на то, что мне нравятся девушки, даже некоторые снятся, это не значит, что я буду пользоваться тем, что просто спас ей жизнь. Такая плата не для меня. Чувствовать вожделение и использовать кого-то против воли мне не нравится, поднимается чувство брезгливости.

– Все-таки я иногда забываю, что ты не китаец, что в тебе нет того менталитета и взгляда, который есть у меня или даже у Ло с Боем. Уверен, они бы не восприняли ситуацию в таком ключе, как ты. У каждого из нас не возникло бы и капли сомнения в правильности ситуации, парни бы даже порадовались.

Я удивленно посмотрел на него.

«Неужели они такие похотливые?»

Парни хоть и старались, и явно были неглупы, но я все же был о них более высокого мнения. Да даже жизнь во дворце накладывала на них определенные критерии в поведении и общении с другими людьми.