Иностранка

— Неужели вы не поняли, что все те, кто склонял вас осуществить это греховное убийство, лишь использовали вас, чтобы вашими руками устранить фаворита императрицы. А когда вы по неосторожности попались, без сожаления отступились от вас…

Девушка в ужасе слушала Егора Васильевича и думала об одном, неужели Григорий предал ее, неужели он совсем не любил ее и изначально использовал в своих нелицеприятных целях. Да и княгиня говорила, что он обо всем знает и не должен пострадать. Видимо, Григорий был в сговоре с Екатериной Семеновной. Так как Маша не раз слышала от молодого человека, что княгиня является его покровительницей. Машенька похолодела от своих страшных мыслей, ибо жестокая темная правда показалась ей просто убийственной. Григорий использовал ее и соблазнил только для того, чтобы устранить Зубова через нее, усыпив ее бдительность словами о любви. А сам жаждал, чтобы она как можно скорее выполнила их тайную миссию, потому что в последний месяц твердил только об этом. А нынче, когда все сделала, она стала не нужна ему. И доказательством служил тот факт, что за эти три дня он так и не появился в тюрьме. И ее ребенок, живущий под ее сердцем, был нужен единственно ей, так как Чемесов, его отец, явно не нуждался в его существовании так же, как и не желал вызволения Маши из этой кошмарной тюрьмы. Раздавленная, нервная и ожидающая новых мучений, которые предрекала та жуткая бумага, какую она сжимала в руке, Машенька тихо промямлила:

— Неужели вы правы?

— Вот именно, — заметил комендант и, забрав из рук девушки указ, вновь положил его на стол. — Теперь вы, видимо, начали понимать, что к чему, сударыня. И потому на вашем месте я был бы более смирным и покладистым, как и говорил вам ранее. Ибо в эту минуту я ваш единственный покровитель и, возможно, даже спаситель.

Уже с полными слез глазами девушка посмотрела на Егора Васильевича и пролепетала:

— Я не понимаю, зачем вы пригласили меня сюда? Для того, чтобы сообщить о том, что я и мои родные должны быть подвергнуты этому жестокому наказанию?

Видя страдание на лице девушки, Глушков глухо выдохнул и уселся рядом.

— Нет, я позвал вас не для этого, сударыня, — заметил он тихо и попытался улыбнуться, но у него получилась лишь неприятная гримаса. Он внимательно посмотрел на лицо девушки и глухо, чуть запинаясь вымолвил: — Я предлагаю вам, Мария Кирилловна, некий уговор. Я могу сделать так, что вы и ваши родные избегните наказания кнутом. Поскольку после семидесяти ударов, которые предписаны указом, мало кому удавалось выжить. К тому же я смогу договориться, что в Сибирскую губернию вы поедете на подводах с провизией, а не пойдете пешком, как простые каторжники.

— Вы сможете нам помочь? — опешила Машенька.

— Да, обещаю. Но это в обмен на вашу благосклонность…

— Что? — опешила девушка и напряженно воззрилась на неприятного человека, который сидел перед ней.

— Не буду скрывать, что вы сразу понравились мне, сударыня, — слащаво ухмыляясь, произнес Глушков, плотоядно облизывая губы. — Ваша изысканная, редкая красота просто завораживает. Я обещаю, что избавлю вас и ваших родных от жестокого наказания кнутом и доложу, что указ исполнен в точности, но взамен на вашу уступчивость…

Прекрасно понимая, чего хочет от нее комендант, Машенька на миг представила близость с ним, как окажется в объятиях этого полного неприятного господина. На ее лице отразилось брезгливое выражение и даже испуг. Это тут же отметил Глушков и порывисто заявил:

— Я не тороплю вас, сударыня, и дам вам час на раздумье. Сейчас мой денщик накормит вас. А я пока проверю караулы. Через час я вернусь, и вы должны будете дать мне ответ. Надеюсь, он будет положительным.

— И вы ослушаетесь приказа ради нас? — убитым голосом спросила она.

— Это только ради вас, моя прелестница, — уже проворковал Глушков, вставая. — Клянусь, после ночи, проведенной с вами, я напишу рапорт о том, что вы, ваш отец и братец были выпороты кнутом. Хотя на самом деле вы все будете целы и невредимы. И распоряжусь, чтобы по этапу вас везли на телеге, — он замолчал и крикнул денщика. Уже у выхода он заметил. — Что ж, у вас есть час на раздумье…

Бросив многозначительный плотоядный взгляд на лицо девушки, комендант вышел.

Оставшись одна, Маша, напряженно сжала кисти рук и встала. Она подошла к окну и увидела мрачный весенний пейзаж за ним. В ее голову пришли мысли о том, что сейчас в этой крепости она, ее отец и брат находятся только из-за нее. Только ее безрассудный и опрометчивый поступок привел их всех к мучениям, страданиям и, может быть, даже к скорой гибели в будущем. Она понимала, что семьдесят ударов кнутом невозможно выдержать даже выносливому закаленному мужчине, а уж ей и подавно. Ее отец был стар и болен, и девушка отчетливо осознавала, что ни она, ни Кирилл Петрович не выживут после этой экзекуции. И, видимо, на это и было рассчитано. А ее брат, даже если и останется в живых после наказания, точно долго не выдержит в сибирском суровом климате на казенных заводах, если вообще достигнет тех проклятых мест.