Иностранные формирования Третьего Рейха

Зондерштабу «Р» были подчинены также 12 учебноразведывательных батальонов, с 1943 г. номинально составлявших Особую дивизию «Р», назначением которой была борьба с партизанами и разведывательно-диверсионные рейды в советский тыл. Общая численность дивизии определялась самим Смысловским в 10 тыс. человек^{930}. Кроме того, зондерштаб поддерживал связь с антисоветски настроенными вооруженными группами в тылу Красной Армии, а также с отрядами Украинской повстанческой армии (УПА) и польской Армии Крайовой (АК). Из-за этих сомнительных связей и подозрений в двурушной деятельности в декабре 1943 г. Смысловский, к тому времени уже полковник, попал под домашний арест, а зондерштаб и Особая дивизия «Р» были расформированы. Однако после шестимесячного расследования, закончившегося оправданием Смысловского, ему было предложено возглавить организацию партизанской войны в советском тылу и информационную службу Восточного фронта, а также восстановить свои формирования, личный состав которых был к тому времени частично передан в распоряжение структур Абвера (таких, как I батальон 1001-го гренадерского разведывательного полка) и СД или отчислен в восточные войска.

Возглавив эвакуировавшуюся из Варшавы в г. Вайгельсдорф (Верхняя Силезия) Русскую объединенную разведшколу, Смысловский приступил к формированию «штаба особого назначения» и боевой группы фронтовой разведки, именовавшейся 1-й Русской национальной дивизией. Основой для создания этого соединения теоретически должен был послужить личный состав учебно-разведывательных батальонов, а также новобранцы из лагерей военнопленных — всего около 6 тыс. человек, однако в реальности удалось набрать лишь два неполных батальона. 23 января 1945 г. в связи с угрозой приближения Красной Армии штаб формировавшейся дивизии был срочно эвакуирован в Бад-Эльстер (район Дрездена), а затем в район Плауэна. В Бад-Эльстере 2 февраля был получен приказ о переименовании дивизии в Зеленую армию особого назначения (Die Grüne Armee z.b.V.) — специальное формирование для диверсионно-повстанческих действий. Тогда же Смысловский по согласованию с Верховным командованием сухопутных войск (ОКХ) взял себе новый псевдоним — «Артур Хольмстон»^{931}.

10 марта Смысловский отдал приказ о переименовании своего соединения в 1-ю Русскую национальную армию, которая, по его собственному замыслу, должна была иметь по отношению к Вермахту статус союзной армии. 4 апреля это мероприятие было якобы санкционировано германским командованием, причем, по словам Смысловского, немцами был подтвержден нейтралитет этого формирования в отношении западных союзников, а также право пользоваться на германской территории русским национальным флагом. При этом самому полковнику Хольмстону было присвоено звание генерал-майора Вермахта^{932}. Официально же в структуре германских вооруженных сил формирование Хольмстона-Смысловского именовалось 1-й восточной группой фронтовой разведки особого назначения Генерального штаба ОКХ (Einheit z.b.V. ОКН-Generalstabes, Frontaufklaerungstrupp 1, Ost)^{933}.

Развернуть это эфемерное формирование в полноценное воинское соединение Смысловский планировал за счет подчинения себе Русского корпуса генерала Б. А. Штейфона (5–6 тыс. бойцов) и 3-й дивизии РОА генерала М. М. Шаповалова (около 10 тыс. невооруженных новобранцев). Кроме того, в его распоряжение предоставили себя около 2500 чинов Объединения Русских воинских союзов во главе с генерал-майором А.А. фон Лампе^{934}. Однако на то, чтобы воплотить эти далеко идущие планы в жизнь, времени уже не оставалось, и Смысловскому пришлось довольствоваться лишь тем, что изначально имелось в его распоряжении.

Несколько бывших офицеров 1-й РНА оставили свидетельства о том, что в действительности представляла из себя «армия» Смысловского. Так, начальник отдела пропаганды штаба 1-й РНА полковник Е. Э. Месснер называет единственной строевой частью батальон полковника Н. Н. Бобрикова, насчитывавший 600 человек, из которых половина носила гражданскую одежду и лишь четверть имела винтовки. Что же касается 1-го полка под командованием бывшего полковника РККА Тарасова-Соболева, то он и вовсе представлял собой настоящий табор, не имея «ни внешних, ни, тем более, внутренних качеств, присущих войску». По словам начальника штаба 1-й РИА полковника С. Н. Ряснянского, всю «армию» составляла группа «полуодетых и полу-оборванных людей…, ни к каким боевым действиям не способных»: 500–600 курсантов, штаб из 30 человек, запасная часть из 50 человек, группа восточных рабочих, офицерские жены и дети^{935}.