Иностранные формирования Третьего Рейха

Помимо конных полков «Платов» и «Фон Юнгшульц», в битве за Кавказ принимали участие такие казачьи формирования, как 9-я казачья сотня 4-го охранного самокатного полка 17-й армии, 1/82-й и 2/82-й эскадроны XL танкового корпуса под командованием Загородного (впоследствии объединенные в один), разведывательный отряд 97-й егерской дивизии и казачья моторизованная рота Ill танкового корпуса^{1359}. Плечом к плечу с ними сражались казачьи добровольческие отряды, сформированные в кубанских и терских станицах. Даже советские донесения отмечали, что эти отряды «дерутся стойко, с криками «Ура, за Родину»^{1360}. Организованные на Дону казачьи полки в январе — феврале 1943 г. участвовали в тяжелых боях против наступающих советских войск на Северском Донце, под Батайском, Новочеркасском и Ростовом. Здесь же действовал и 403-й казачий дивизион. Прикрывая отход на Запад главных сил немецкой армии, эти части стойко отражали натиск превосходящего противника и понесли тяжелые потери, а некоторые из казачьих частей были уничтожены целиком^{1361}.

Особые задачи были возложены на казачьи части, задействованные в тыловых районах групп армий и на территории имперских комиссариатов «Остланд» и «Украина». Наряду с охраной железнодорожных коммуникаций и других объектов казакам поручалось проведение акций по уничтожению партизанских отрядов, выявление и «изъятие» партийного и советского актива, оставшегося на оккупированной территории. Так, подразделения 600-го дивизиона майора Кононова вели напряженную борьбу с партизанами в районах Бобруйска, Могилева, Смоленска, Невеля, Полоцка, причем иногда в нескольких местах одновременно. По показаниям офицера связи графа Г. фон Риттберга, казаки не брезговали при этом никакими средствами: сжигали населенные пункты, расстреливали как партизан обнаруженное в лесах население, арестовывали и частично уничтожали лиц, заподозренных в связях с партизанами^{1362}.

В целях достижения лучшего оперативного взаимодействия в антипартизанской борьбе четыре казачьих батальона, действовавшие в районе Дорогобужа и Вязьмы — 622-й, 623-й, 624-й и 625-й (бывшие 1-й и 2-й батальоны 6-го, 1-й и 2-й батальоны 7-го казачьих полков) — были объединены в полк под руководством 703-го (затем 750-го) штаба восточных войск особого назначения, во главе которого был назначен бывший офицер русской Лейб-гвардии и эстонской армии, балтийский немец майор Эверт Вольдемар фон Рентельн. Полк включал также 638-ю казачью моторизованную роту (изначально созданную как восточная рота 5-й танковой дивизии) и в качестве усиления располагал 1–2 приданными батареями 76,2-мм полевых пушек. В течение зимы 1942–1943 гг. в окрестностях Дорогобужа и Вязьмы полком было предпринято до 17 карательных акций, захваченные в ходе которых пленные неизменно расстреливались^{1363}.

Помимо казачьих частей восточных войск против партизан на территории Украины и Белоруссии действовал ряд казачьих батальонов вспомогательной полиции. Еще в конце 1942 — начале 1943 г. по предложению начальника Главного управления СС Г. Бергера на территории рейхскомиссариата «Украина» и в тыловом районе группы армий «Дон» были сформированы семь казачьих «шума»-батальонов (111-й, 126-й, 135-й, 159-й, 160-й, 161-й, 169-й), а в генерал-губернаторстве летом 1943 г. — еще три батальона (209-й, 210-й, 211-й)^{1364}. Часть батальонов, сформированных на Украине, в Донбассе и в Ростове-на-Дону, прекратила свое существование уже к марту 1943 г., будучи уничтоженными в ходе советского наступления или влившись в состав других частей. Однако по крайней мере два из них (126-й и 161-й конные дивизионы) до конца года действовали в тыловом районе 1-й танковой армии Вермахта.

По данным на 5 мая 1943 г., в составе восточных войск Вермахта насчитывалось 3 казачьих полка («Платов», «Фон Юнгшульц» и 5-й Кубанский), 26 батальонов и дивизионов (в т. ч. 1 учебный), 8 рот и эскадронов, 1 отдельная батарея общей численностью до 25 тыс. человек^{1365}. Наиболее надежные из них были сформированы из добровольцев в станицах Дона, Кубани и Терека или из перебежчиков при германских полевых соединениях. Личный состав таких частей в основном был представлен уроженцами казачьих областей, многие из которых сражались с большевиками еще в годы Гражданской войны или подвергались репрессиям со стороны советской власти в 1920—1930-е гг. и поэтому были кровно заинтересованы в борьбе с коммунистическим режимом. В то же время в рядах частей, формировавшихся в Славуте и Шепетовке, оказалось много случайных людей, тех, кто называл себя казаками лишь для того, чтобы вырваться из лагерей военнопленных и тем самым спасти свою жизнь. Надежность этого контингента всегда была под большим вопросом, а малейшие трудности серьезно сказывались на его моральном состоянии и могли вызвать переход на сторону противника^{1366}.