Иностранный легион

Двенадцатое письмо Белокурова из Марокко, пост Касбах в Прагу А.А. Воеводину, 2 ноября 1923 года: «Здравствуйте, дорогой коллега! Представьте себе мою радость, вчера до меня докатился журнал «Студенческие годы», номер пятый. Прочел его в два счета, вернее, проглотил, не отрываясь. Сразу видно, что журнал процветает — много объявлений, масса материала. Вижу, что Вы от слов перешли к делу и начали серьезную кампанию против французов и против вершителей судеб над легионерами за освобождение студентов из Легиона. В добрый час! Уверен, что капитан Тихонравов был очень недоволен этим. В особенности за опубликование цифр относительно потерь. Будет их опровергать и у Вас допытываться о фамилии автора. Не выдавайте! Ибо если начнется полоса репрессий, то не будут пропускать ни одной русской газеты, письма и другое. А этого бы не хотелось! Хотя капитан все равно догадается, откуда дует ветерок. Мое упрямство ему известно больше, чем кому другому. Ну что же! Будем отбиваться. После двухмесячного перерыва я снова приступаю к изданию нашего нелегального легионерского рукописного журнала «На чужбине». Первый номер рассчитываю выпустить на Рождество. Дело в том, что некоторые русские сержанты настолько смирились со своей ролью французского унтер-офицера, что хотят продлить свои контракты до пятнадцати лет! Настолько разочаровались, опустились, отупели или уснули,[466] что хотят совершенно похоронить себя заживо в Африке. Вот против таких-то «красавцев» я и открою поход. Правда, материальное положение сержанта — неплохое, но все же продаваться за деньги и умирать за «красивую Францию», как ходили умирать «за родную Кубань», можно было лишь в течение первых пяти лет, когда подмахнули контракт, не зная Легиона, и в крайне тяжелой обстановке, тогда добровольно и не отдавая себе отчета — сквозь землю готовы теперь провалиться… В этом журнале я документально опишу ход операций и помещу полные именные списки всех убитых и раненых русских легионеров, с указанием их бывшего положения в России. Будет помещена масса интересных фотографических снимков. Безусловно, один номер Вам перешлю, в котором Вы почерпнете бездну материала. К участию в его выпуске стягиваются сотрудники всего Марокко, Алжирии, Туниса и Сирии. Пока я жив — руки не опущу. Вот и сейчас борьбу приходится вести на три фронта. Арабы — враги внешние. А внутренних — гораздо больше. Немцы-сержанты завидуют, что я занимаю должность начальника гарнизона и коменданта поста, им обидно, что я сурово и жестоко обращаюсь с их соотечественниками. Строят мне гадости на каждом шагу, но все их козни пока разбиваются вдребезги, как волны о гранитный утес. Уж если я захочу чего-нибудь, то меня трудно свернуть с дороги. Я люблю борьбу до результата. У меня такой характер — положи мне палец в рот — я откушу всю руку. Начальство пока ко мне относится хорошо, но, когда узнает о моей пропаганде против переподписания контрактов русских в Легион, безусловно, ответит репрессиями. Трудно, конечно, пока предугадать, в какую форму эти репрессии могут вылиться. Во всяком случае, я знаю, на что иду, и к борьбе готов. Ну вот пока и все, что я хотел Вам, дорогой коллега, сказать в этом письме. Еще раз спасибо за журнал. Присылайте еще. Крепко и дружески жму Вашу руку, Белокуров».

Тринадцатое письмо Белокурова из Марокко, пост Касбах в Прагу А.А. Воеводину, 19 ноября 1923 года: «Дорогой друг Александр Александрович! Большое спасибо за книги «Начало» и «Неупиваемая Чаша» и газеты. Получил вчера. Здоров и жив. Прилагаю Вам письмо казака Чибисова Кузьмы. На мой взгляд, оно очень характерно и может послужить Вам материалом, когда Вам придется опять коснуться жизни в Легионе. Жму крепко руку. Ваш Белокуров».