Иностранный русский

– Конечно, это фраза об отношениях. Такие слова просто знакомым и просто бывшим коллегам не пишут. Если развернуть всю смысловую нагрузку этого высказывания, то получится следующее: эти две дамы когда-то вели разговор о том, что одной из них жить неинтересно. Мы не знаем, что это: возможно, кризис, возможно, потеря кого-то близкого, разочарование в своем деле, крах карьеры, любви. Это может быть что угодно. Важно здесь другое – такие разговоры не ведут с чужими людьми.

– Значит, все-таки ближний круг, – отметил Борис. – Но тогда почему разговор так странно прерывается?

– Вопрос не в бровь, а в глаз, – кивнула Вика. – Интересно также, почему он так странно начинается.

– Ну и почему?

– Пока не знаю.

– Что значит не знаешь? Как ордер на обыск просить, ты знаешь… – кипятился Борис.

Виктория лихо откинула волосы. Она снова сидела в лобби. На сей раз на ней были голубые бриджи и белоснежная футболка, вызывавшая зависть одним только контрастом с загорелой кожей.

– Сама думаю, как бы это все вместе сейчас словами и синтаксисом скрепить. Образ-то я уже вижу, – проговорила она медленно, глядя на экран, видимо, стараясь приноровиться, как накинуть на тот самый образ логическую матрицу русского языка. – Вот смотрите. Женщины близки когда-то, но при этом сейчас у одной из них в жизни произошли какие-то события, а другая о них не знает. Или делает вид, что не знает. В данном случае это одно и то же, так как показывает, что прямого общения между ними не было. При этом есть какой-то подтекст: «Ученик в буддистском смысле слова». То есть раньше были вполне себе материальные отношения. Второе, намекая на изменения в своей жизни, Фролова отказывается называть, какие именно это изменения, хотя сама начинает этот разговор. Это в высшей степени странно, невежливо и, я бы даже сказала – грубо. То есть мы делаем вывод – между женщинами произошел какой-то конфликт или недопонимание, в результате которого они долго не общались.

Виктория окинула нас взглядом и, убедившись, что мы благодарно внимаем, продолжила:

– Почтовый ящик Каролины последний раз был почищен год назад. И за все это время они с Фроловой не написали друг другу ни строчки. Хотя нет, на день рождения Каролины – это приблизительно полгода назад – Фролова прислала ей открытку. Каролина поблагодарила, спросив, как у той дела, на что Фролова ответила довольно сухо, что дела хорошо и, поблагодарив Каролину, закончила разговор. Все – больше ничего. И тут вдруг такая страстная, я бы сказала, переписка после долгого молчания. И сразу с места в карьер – «финт ушами», «мне снова интересно жить», и на вопрос, что случилось, – ответ: «Ба! А я думала, что все знают. Лина, я не так знаменита, как думала. Вы меня расстроили». Грубый ответ, который значит: не скажу. Даже «бе-бе-бе! Не скажу!».

– Значит, Каролина инициировала этот разговор не для того, чтобы поздравить Фролову, а скорее для того, чтобы прощупать почву? – спросил Борис.

– Ученая дама на правила игры моментально согласилась – и сообщила Каролине часть информации, – добавил я.

– Точно, сообщила об изменениях…

– Мы знаем, что эти изменения связаны с тем, что Фролова возглавила кафедру в университете, – вставил слово Борис.

– Может быть. А может быть, и не это. Раньше она тоже возлавляла кафедру, – задумчиво проговорила Виктория. – Все зависит от того, какого рода отношения связывали двух этих дам в прошлом.

– Они собирались продолжить этот разговор, – предположил я.

– Но писем больше нет, – возразил Борис.

– Что им мешало созвониться? – пожала плечами Вика.

– Кстати, ты права, Вика, – сказал вдруг Борис, сверяясь с информацией на своем планшете. – В день накануне исчезновения Каролине звонил муж Фроловой.

Борису не составило труда немедленно выяснить, что в собственности семьи Фроловых значится машина «Форд Фокус» темно-синего цвета той же модели, что и сожженная за городом машина.

– Ну что я вам говорила! – Виктория триумфально потянулась. – Цвет машины на камере, я полагаю, темно-синий?

– Сложно сказать, изображение черно-белое, но какой-то темный, это точно, – подтвердил Борис.

– Я же говорю, бери ордер на обыск, – нежно улыбнулась тетка.

Стояла уже глубокая ночь: и у нас, и в Дубае, с той лишь разницей, что я сидел в кресле, закутавшись в клетчатый английский плед, не хватало только камина, а наш Шерлок Холмс восседала на открытой зеленой лужайке в окружении расшитых и украшенных кистями подушек, променяв положенную Холмсу трубку на высоченный запотевший кальян.

Афганский космонавт

12 апреля 1961 года в космос полетел первый человек. Космонавта звали Юрий Гагарин, он был гражданином СССР, ему было двадцать семь лет.