Иноземия, или туда и снова туда

— Нет, нет, Ажау, я не о том! — поспешил уточнить свой вопрос Зак, — О том, как спускаться, мы потом еще может быть поговорим. Сейчас, понятное дело, надо все же дойти до вершины, иначе это будет не покорение горы, а так, непонятно что… И имел ввиду, как мы будем между собой разбираться?

— То есть?

— Ну, мы оба назад будем спускаться, или только я один? Ты ж не забывай, я сюда тебя не просто затащил, а для того, чтоб свергнуть с твоего престола…

— Зак, — Ажау сделал вид, будто удивился, — Мы ж вроде все обсудили, я тебе сказал…

— Ну да, ты мне сказал, что никогда моего отца в темницу не сажал. А другие люди мне сказали обратное. И у меня нет никаких оснований верить им меньше, чем тебе.

— Да, Зак, это действительно очень сложная проблема… Мне никак не доказать, что прав именно я, остается лишь дать гарантии… Хотя какие могут быть гарантии, если я, спустившись вниз, могу приказать и тебя, и твоих спутников схватить и уничтожить? Тут уж тебе никакое мастерство не поможет. Потому гарантий тоже быть не может… Хорошо, Зак, как ты относишься к тому, что я дам тебе честное слово, нет, что я тебе поклянусь в том, что Квэрта Менского никогда не было и нет в моем плену? И я никогда не думал даже о том, чтоб против него что-то предпринять, да и вообще, я только от тебя только что узнал, что он был связан с революционерами. Если я дам такую клятву, тебя это устроит?

— Пожалуй, да, — согласился Зак, так как и сам ничего больше не мог придумать, а клятва — все таки хоть какая, а гарантия.

— Хорошо, тогда я тебе во всем этом клянусь, как и в том, что если ты мне укажешь на кого-то из давших тебе неверную информацию, я не буду их трогать, не буду ничего против них предпринимать, а очень галантно разузнаю про твоего отца и отпущу с миром. Даже не запретив заниматься революционной деятельностью.

— Ну, это посмотрим. Это в принципе будет почти предательством, но если они меня обманули… Разберемся в Отсилаказе.

— Хорошо. Тогда сейчас…

— Да, сейчас поднимемся наверх. Ты уже отдохнул?

— Вполне, Зак. Пошли.

Поднявшись с гостеприимного горного склона, давшего двум уставшим путником возможность полежать несколько часов на ледяных камнях и отдохнуть, Зак с Ажау продолжили подъем. Впрочем, сейчас это был уже не альпинизм, а просто легкая прогулка. На которую способен любой человек, если, конечно, не боится под собой увидеть почти километровую пропасть. И чем выше, тем более пологой становилась шляпка гриба горы Убийственной, угол от сорока пяти градусов у края дошел до градусов восьми-десяти, что и подъемом уже язык не особо поворачивается назвать. И вот наконец перед нашими героями замаячила высшая точка горы, еще немного, и ступня человека впервые ступит на эту высоту…

— Это что еще такое? — не понял Ажау, когда до цели оставались считанные метры.

— Это? — Зак подошел поближе и, несколько задумавшись, ответил, — Это, Ажау, колодец. Наверно.

И действительно, то, что предстало глазам правителям Мена и Южного мира, было очень похоже на колодец. По крайней мере дать более точное определение дыре, расположенной по самому центру горы и уходящей куда-то глубоко-глубоко было тяжело. Причем это была не просто какая-то дыра, трещина, или что-то природное. Это был широченный, метра три в диаметре, идеально круглый с идеально ровными отполированными до зеркального блеска стенами колодец, своей черной пастью уходящий в неведомые дали. Он не мог иметь природного происхождения, и в то же время не в силах человеческих было что-то подобное сотворить.

— Ажау, ваши легенды что-то подобное упоминают? — ради порядка поинтересовался Зак.

— Нет.

— Я так и думал. Ну что же, будем, наверно, спускаться… Или нет?

— Давай сначала проверим, какая у него глубина…

Ажау, не найдя рядом подходящий камень, занес над колодцем пустую керамическую флягу от воды и отпустил. Ответам была тишина. То есть хоть Заку и показалось, что примерно через двадцать секунд снизу раздался звук удара, это могло быть вполне и чем-то другим, а потому пришлось Менскому сделать неутешительный вывод:

— Да, тут, похоже, глубоко… Интересно, на сколько именно. И куда этот колодец ведет.

— Да уж явно под землю, — покачал головой Ажау.

— Под землю, говоришь… Слушай, а эти туннели, которые под городом, они…

— Тебе и их показали? Ну да, вот именно, они. Они есть. Лет сто пятьдесят я ими тоже очень заинтересовался. И знаешь, Зак, что смог про них узнать? Ничего! Ни откуда они взялись, ни куда ведут. Понимаю ход твоих мыслей, вполне может быть, что этот колодец на Сердечной того же самого происхождения. Только нам от этого не легче.

— Стоп, Сердечной… — Зак задумался, — Слушай, Ажау, а ведь это действительно название довольно подходящее, гора, стоящая в самом центре пустыни, расположенной посреди полуострова. А в самом центре горы находится тогда ее собственное сердце, то есть эта гора…

— Зак, ты к чему клонишь? — не понял Ажау.

— Я и сам пока не знаю, но просто как-то оно все слишком подозрительно… Что-то есть в этой горе. Подожди, ты говоришь, что помнишь наизусть книгу, как там ее…