Иноземцы на русской службе. Военные, дипломаты, архитекторы, лекари, актеры, авантюристы…

Заточенный в монастыре, Максим Грек жил еще довольно долго, даже в таких условиях продолжая работать, когда ему снова разрешили писать и читать. Его перу принадлежат десятки богословских и полемических сочинений, которые переиздавались несколько веков кряду. Он провел более двадцати лет в Отрочьем монастыре, и все это время о его освобождении попеременно просили монахи афонских монастырей, патриархи Антиохийский и Константинопольский. Просил от лица собора и от себя лично патриарх Иерусалимский. Сам Максим подавал прошения царю и митрополиту Макарию, выдающемуся деятелю просвещения, просвещенному книжнику и иконописцу, который хоть и был близким родственником Иосифа Волоцкого, отлично понимал масштаб личности Максима и искренне скорбел о его положении; тем не менее и он был не в силах помочь и отвечал лишь утешением: «Узы твоя целуем, яко единого от святых, пособити же тебе не можем». Причина такого упорства московских правителей проглядывалась совершенно определенно — московские власти боялись огласки многих дел, которые хотели бы утаить. Своими рассказами о жизни Московии, виденной им изнутри, Максим, чье слово имело вес для православных патриархов и светских политиков, мог повлиять на процессы внешней политики, и так весьма непросто складывающиеся для московского двора. Именно высокий авторитет Максима пугал его московских оппонентов, решивших удерживать его во что бы то ни стало. В качестве уступки ходатайствовавшим за Максима ему лишь ослабили режим содержания, дозволив посещать церковь и причащаться Св. Тайн.

Его идеи были восприняты и нашли отражение в постановлениях Стоглавого собора, касавшихся исправления книг, призрения бедных, общественных пороков и любостяжания духовенства. Лишь в вопросах монастырских вотчин собор принял сторону «иосифлян». В 1553 году, после очередного ходатайства некоторых бояр и троицкого игумена Артемия, Максиму позволили поселиться в Троице-Сергиевой лавре. В том же году его навестил царь Иоанн Грозный, направлявшийся в Белозерский монастырь на богомолье, и Максим остался верен себе, посоветовав царю изменить планы и вместо богомолья заняться другим богоугодным делом — позаботиться о семьях воинов, павших при взятии Казани. Через год Максим Грек умер; к этому времени проблема исправления книг так и осталась нерешенной.

У итальянцев есть поговорка: «Время — честный человек, оно все расставляет по своим местам». С Максимом Греком все вышло в точности по этой поговорке. Умер он в самый день своих именин, 21 января 1556 года, когда православные поминают святого Максима Исповедника; похоронили старца под северо-западной стеной Свято-Духовского храма Троицкой лавры. По прошествии веков все возводимые против Максима обвинения были сняты как несостоятельные — они принадлежали политике своего времени и канули вместе с ней. На Поместном соборе 1988 года — года тысячелетия крещения Руси, Максим Грек был прославлен в лике преподобных. Восемью годами позже были проведены археологические изыскания, в результате которых были найдены мощи старца; их поместили в раку, которая нынче находится в Успенском соборе Троице-Сергиевой лавры.

2. Английское присутствие

Проникновение сынов Туманного Альбиона в российские пределы произошло при обстоятельствах случайных. Англичане искали северный путь в Китай и Индию. В 1533 году экспедиция, возглавляемая сэром Ричардом Ченслером, обогнув Скандинавский полуостров, вошла в Белое море и, достигнув устья Северной Двины, вошла в один из ее четырех рукавов и встала на зимовку возле острова Ягра, неподалеку от Николо-Карельского монастыря. Монастырское начальство дало знать в Москву, где тогда «правил» Иван Васильевич, коему только-только исполнилось три годика. Из Москвы прислали гонца с приглашением англичанам прибыть для переговоров. Так Ричард Ченслер проторил дорожку в Московское государство; вслед за ним здесь побывало несколько английских дипломатов. Тем временем подросший Иван Васильевич женился и венчался на царство, взяв власть в свои руки столь крепко, что получил прозвище Грозный.

Согласно заключенным с английской короной договорам, на службу к русскому царю стали прибывать разные мастера, купцы и путешественники, которым Иван Васильевич так благоволил, что взревновавшие подданные даже прозвали его «английским царем». И надо сказать, англичане немало ему послужили. Частенько именно англичанам поручались самые рискованные дипломатические миссии русской короны; первым послом русского царя, глубоко проникшим в Азию, был как раз англичанин, сэр Энтони Дженкинсон, добравшийся до Бухары.