Иножитель (Клокочущая пустота, Гиганты - 3)

- Признаюсь вам, ритор, слова ваши о нашем родстве волнуют меня, ибо мне уже приводилось слышать намеки на мое якобы внеземное происхождение. Так говорил индеец-майя, рассказывая о белых богах, прилетавших тысячи лет назад на полуостров Юкатан, что за океаном. По его словам, они запрещали не только человеческие жертвоприношения, но и любые убийства, учили отказу от войн, обязательному для всех труду, презрению к богатству, всеобщему равенству людей без различия каст, знатности и принадлежащих им владений. Но такое учение якобы не понравилось былым вождям и жрецам, отвергнувшим пришельцев, и те, разочарованные в неразумных людях, улетели, оставив после себя жен, которых брали из числа местных женщин, и потомство с наследственным признаком - носом, начинающимся выше бровей, как у меня и у вас, ритор.

- Узнаю участников нашего первого межзвездного похода "Миссии Ума и Сердца"! Они действовали от всего сердца, но слишком прямолинейно. И не только на заокеанском материке, в Америке.

- Да, ритор, из некоторых библейских текстов следует, что "сыны неба входили к дочерям человеческим и те рожали им гигантов".

- Это все тот же межзвездный поход. Главный корабль находился между Землей и Луной, посылая малые небесные шлюпы во все места Земли, где можно было оказать помощь людям, содействовать их процветанию. Это и записано в вашей Библии. В отдельных своих частях она является хроникой древних событий и заслуживает там доверия, как и древнеегипетские сказания о боге Тоте Носатом.

- О нем говорил со мной метр Пьер Фрема, мой поручитель, рассказав о своем посещении Египта и знакомстве с культом бога Тота, покровителя ученых и мудрости, что открыл людям многие знания, будто прилетев с Сириуса.

- Названия небесных тел условны, друг мой, - перебил Тристан. - Могу ли я говорить с тобой на древнегреческом языке?

- Я изучал его и пойму вас, но отвечать предпочту по-французски, чтобы не истерзать ваш слух своим произношением.

- Я, конечно, привык к безупречной и сладкозвучной лексике древних, но наш двуязычный диалог состоится. Итак, нашу с тобой прародину я назову на древнем языке Солярией, а ее обитателей соляриями.

- Как в "Городе Солнца" Кампанеллы?

- Именно потому я и употребил эти латинские названия, более близкие твоему сознанию, чем истинные наименования, трудно воспринимаемые земным ухом.

- Все это поражает меня, брат Тристан. Если я твой брат по прародине в межзвездной бездне, то что значит по сравнению с этим мой сонет с мыслями, хорошо известными Томмазо Кампанелле, которому посвящен сонет.

- Это говорит лишь о том, что Томмазо Камланелла, чьим убежденным последователем ты стал, мыслил не так, как другие. А великий Сократ говорил мне в одну из наших с ним встреч: "Думать не так, как другие, вполне достойно, если это служит благу людей".

Сирано недоуменно посмотрел на ритора и переспросил:

- Сократ? Встреча с Сократом? Я не ослышался?

- Конечно, Сократ! Замечательный, простой и мудрый человек с лицом фавна и трепетным, отзывчивым сердцем. Я расскажу о первой нашей встрече с ним.

- Зачем ты шутишь, брат Тристан! Или испытываешь меня?

- Испытание ты уже прошел. Я должен направить тебя на твой путь, как сделал это и в отношении Сократа в свое время.

- В свое время?

Сирано едва сдерживал овладевшее им бешенство. Что это? Неужели англичанин, владеющий древним языком, издевается над ним? Внезапно пронзительная мысль охватила Сирано. Нет, нет! Скорее всего он имеет дело с умалишенным! И бред того о богах-соляриях так же достоверен, как и его "бессмертие", позволившее ему "в свое время", две с лишним тысячи лет назад, общаться с Сократом.

Жгучую горесть и жалость ощутил Сирано. Многое бы он отдал, чтобы вернуть недавнее состояние готовности бороться вместе с доброносцами против зла, добиваясь торжества справедливости! И Сирано отвернулся, чтобы скрыть выступившие у него на глазах слезы, не прерывая "больного".

А "безумный" Тристан как ни в чем не бывало предавался воспоминаниям: