Инсайдер

Инис виновато улыбнулась.

— Господин Бемиш очень хотел, чтобы я была на стройке, — сказала Инис. — Он сам учил меня, как работать в бухгалтерских программах и составлять ведомости. Он сделал меня своим секретарем. А потом началось все это безобразие… Однажды вечером я сидела в офисе, когда туда постучались трое рабочих. Они пришли пожаловаться на старшину, но, увидев, что я сижу одна, набросились на меня и… в общем, я успела позвать на помощь. После этого я попросила господина Бемиша, чтобы он оставил меня в усадьбе, и он согласился.

Инис выпрямилась и с гордостью добавила:

— Но я здесь очень много делаю. Я проверяю все сметы, и в прошлом месяце я сберегла господину Бемишу двести тысяч, когда я заметила, что один местный чиновник все время проводит через компанию фальшивые счета.

Вздохнула и прибавила:

— Правда, этому чиновнику все равно пришлось дать пятьдесят тысяч взяткой.

— А какой программой ты пользуешься? — спросил Ашиник.

Он был очень мало знаком с компьютерами и, по правде говоря, боялся этих страшных подсказчиков, которых земляне вечно носили с собой, как платки, и при каждом третьем слове вынимали из кармана и разворачивали. При взгляде на них ему все время вспоминалась одна из самых распространенных легенд секты — о том, что бесы вынимают свои души и кладут их в эти кремниевоорганические платки или железные коробочки, и душа бесов тоскует и мигает с дисплеев цветными огнями.

Инис стала что-то говорить, но Ашиник пропустил ответ мимо ушей. «А бес не очень-то ревнив, если оставляет свою наложницу наедине с молодым человеком», — думал он.

* * *

Ашиник возвратился на стройку через три дня, и Бемиш был очень рад, потому что без него управляться стало трудно. Бемишу еще несколько раз случалось посылать Ашиника на виллу за важными бумагами или с инструкциями, и всякий раз Ашиник ездил с видимым удовольствием.

А вскоре и Инис опять появилась в кабинете Теренса Бемиша в качестве секретарши, и Ашиник перестал часто ездить на виллу. Ашиник и Инис были куда младше Теренса Бемиша, — ей семнадцать, ему двадцать, но Бемиш все никак не замечал, как вспыхивали щеки Инис, когда в кабинет директора компании входил его молодой заместитель, и как часто Ашиник и Инис обедали вместе в служебной столовой или каком-либо из произросших, как грибы, портовых ресторанах.

Хотя Теренс Бемиш и произнес, при своей первой встрече с Инис, какие-то слова о свободе воли, на самом деле эта свобода воли не пошла дальше того, чтобы сделать Инис своей секретаршей, — впрочем, Инис была добрая и хорошая девушка, но звезд с неба не хватала. Бемиш был вполне доволен, что утром она подает ему чистую рубашку и носки, днем — отличный кофе, а ночь проводит в его постели, — в тех, разумеется, случаях, если глава Ассалахской компании не веселился в столичном борделе или на приеме у высокопоставленного чиновника, который обычно кончался все в том же борделе.

Бемиш относился к ней бережно, как к дорогой домашней мебели, но он знал, что из Инис ничего лучше секретарши сделать нельзя — милая, хорошая девушка, с теплым сердцем и не очень-то, признаться, умной головкой. А всякий неумный человек автоматически зачислялся Теренсом Бемишем куда-то в самый низ рейтингового листа.

* * *

На следующей неделе стройку посетил Тревис. Встреча была запланирована довольно давно и никакого отношения к скандалу с сектантами не имела, но, видимо, еще в полете Тревис чего-то услышал. Его первый вопрос по прибытии на стройку был:

— Теренс, что тут у вас происходит? Говорят, вы сделали своим заместителем какого-то сектанта?

— Знакомьтесь, Ашиник, — сказал Бемиш.

Ашиник поклонился. Тревис разглядывал юношу в упор.

— Так ты, значит, считаешь меня бесом? — справился Тревис.

— Я с вами незнаком, — серьезно ответил Ашиник, — но то, что я слышал о вас, заставляет меня думать, что многие бы охотно назвали вас бесом, да и вы бы не обиделись от такого названия.

Тревис расхохотался.

— Ладно, если ты и еретик, то хоть не сумасшедший, — сказал он.

* * *

Восемнадцатого числа Бемиш разговаривал с государем Варназдом. Это случилось так.

У Бемиша набралось изрядное количество бумаг, требовавших подписи Шаваша, и он лично явился в столицу с бумагами и с подарками. Ему сказали, что Шаваш во дворце и будет там до утра. Бемиш отправился во дворец. Его пустили беспрепятственно.

Бесчисленные павильоны и внутренние дворики, дышавшие свежестью сады были так неожиданно красивы, что Бемиш, уставший от лязга бетонных плит и от всей грязи своей огромной стройки, забывшись, пошел бездумно бродить меж танцующих богов и важно кудахчущих павлинов. Вдруг кто-то окликнул его из резной беседки:

— Господин Бемиш!

Бемиш оглянулся и подошел, пытаясь вспомнить, на каком из бесчисленных приемов видел он этого довольно молодого чиновника, с растерянным и милым лицом и бровями, загнутыми вверх наподобие ласточкина хвоста.

— Не узнаете? — спросил, улыбаясь, чиновник.

— Помилуйте, государь, — спохватился Бемиш, становясь на одно колено, — как можно не узнать!