Инсайдер

— Безусловно, — решительно заявил Оливер. — Баллок в полном неведении относительно того, что происходит. Поверьте.

— А Уэст?

Оливер стиснул зубы. Джей принял накануне звонок Тони Вогела по мобильнику, и Оливер не сомневался, что он видел конверт в отделении для перчаток «хили», где стояло название «Белл кемикал». Но Джей все-таки совершил утром сделки.

— Ничего, — тихо произнес Оливер. — Джей ничего не знает. Он слишком старается выполнить то, что я ему говорю. Думает только о премии в миллион долларов и ни о чем больше. Он человек последовательный. — В мозгу Оливера вспыхнуло воспоминание о жуткой ссоре с Барбарой накануне.

— Не показалось ли мне, что вы о чем-то сожалеете? — спросил О'Ши. — Не чувствуете ли себя немного виноватым в том, что делаете? — Важно было, чтобы в последнюю минуту человек не передумал.

— Черт побери, нет! — отрезал Оливер.

— Вы уверены?

— Да. — Оливер поднялся с дивана и прошлепал к окну номера, выходившему на Центральный парк.

О'Ши встал.

— Хорошо, Оливер. Похоже, все под контролем. Мне пора. — Он повернулся и направился к двери. — Если что-то произойдет, позвоните мне по номеру, который я дал вам на прошлой неделе. Ни в коем случае не в центр города. Ясно?

— Ага, ага. — Оливер, не отрываясь, смотрел в окно.

— О'кей, приятных сновидений, кукленыш, — бросил О'Ши, открывая дверь в коридор. Через секунду он исчез.

— Чтоб тебя черти съели, задница, — буркнул Оливер. — Господи, с каким удовольствием я бы его прикончил.

Оливер долго стоял у окна, наблюдая за туристами, рассаживавшимися в запряженные лошадьми коляски, которые стояли вдоль дальнего конца 59-й улицы пятью этажами ниже его, и раздумывая над замечанием Кевина О'Ши, что он не сможет удержаться и, когда все успокоится, снова возьмется за сделки, исходя из инсайдерской информации. После того как Джей Уэст будет свален и отправится на двадцать лет в Ливенуорт, Оливер не сможет-де противостоять притягательной силе легких денег. Сила и влияние Маккарти испарятся, поскольку правительство едва ли вторично пойдет на подобное соглашение. Деловые связи существуют до определенного предела. Даже с такими влиятельными людьми, как Маккарти.

Оливер еще с минуту смотрел на коляски, затем повернулся и медленно пошел к дивану. Сунув руку в кармашек рубашки, он достал листок бумаги, сложенный треугольником. Пальцы его задрожали, когда он, расправив листок, положил его на кофейный столик. Он стоял, уставясь на белый порошок и чувствуя, как пересыхает во рту. Глупо этим заниматься, но потом ему становится так хорошо. Возникает ощущение власти и неуязвимости, чего он так жаждал, но лишился после той встречи с Маккарти и О'Ши мартовским днем в уединении квартиры Маккарти на Парк-авеню, когда его мир в секунду разлетелся на куски.

Оливер провел рукой под диваном и извлек маленькую картину в рамке, которую он снял со стены в спальне своего номера люкс. Он высыпал порошок на стекло и опасной бритвой, которую достал из кармашка рубашки, стал дробить кристаллы кокаина и разделять порошок на две порции. В марте, когда в квартире Маккарти О'Ши рассказал, что происходит, Оливер не сомневался, что ему сейчас заломят руки назад, наденут наручники и увезут в тюрьму. Бюро генерального прокурора США установило по крайней мере три случая, когда — по убеждению властей — Оливер или кто-то в отделе арбитража действовал на основе инсайдерской информации. Из уважения к Маккарти и его связям с Белым домом бюро связалось сначала с Маккарти; он обратился к своим могущественным друзьям в Вашингтоне, и те тихонько выторговали ему очень заманчивую сделку. По политическим соображениям отделу арбитража компании «Маккарти и Ллойд» придется предложить жертвенного агнца, на которого все будет свалено, а затем компания подпишет соглашение, обязующее ее не заниматься оценкой и арбитражем в течение полугода. Это успокоит министерство юстиции и не затронет главных действующих лиц. В течение этих шести месяцев Оливер будет работать над отдельными проектами для Маккарти, а когда период затишья для отдела арбитража пройдет, он сможет снова взяться за дело, но уже действовать по закону. Никаких сделок на основе инсайдерской информации.

Оливер прекратил было дробить кокаин. Он был уверен, что сможет воздержаться от использования инсайдерской информации. Он, конечно, дал себе слово, что никогда больше не пойдет и в северную часть Центрального парка на встречу со своим поставщиком наркотиков. И все-таки пошел. Возможно, прав О'Ши. Возможно, он не в состоянии быть праведником. Оливер тяжело вздохнул. К черту О'Ши. О'Ши не знает, что значит делать настоящие деньги. Он не представляет себе, под каким находишься гнетом, поставляя такие деньги. Последние пятнадцать лет О'Ши жил скучной обеспеченной жизнью, он никогда по-настоящему не рисковал, укрытый в коконе федерального правительства, довольствуясь паршивым городским домом в паршивом Куинсе. О'Ши понятия не имеет, что значит есть лишь то, что сам убил, понятия не имеет, каково держаться на равных с кем-то вроде Гарольда Келлога.