Инсбрукская волчица

Мне кажется, что всё катится в чёрную бездну – раньше этот класс был дружным, девочки помогали друг дружке, а теперь как в волчью стаю попала – нашли себе дичь и рвут на части. Но если вчера «охотились» на меня, то сегодня Анне досталось. Я спросила у Милы, что к чему, а она лукавить не умеет, вот и поведала мне всё от и до. Для меня весь мир рухнул. Неужели я столько времени не замечала всё это? Значит, мне грош цена, как педагогу. Никогда я ещё ТАК не разочаровывалась в людях. Я подумываю о том, чтобы уволиться и уехать домой. Дома хотя бы есть, на кого опереться, а тут только соль на рану насыпят. Это выше моих сил.

Вечером по дороге домой встретила Филиппа Гранчара. Он больше не ходит лохматым, напротив – стрижётся коротко, как арестант. Хочу сказать, что он не так уж и плох, просто мы с ним встретились в первый раз в не самое лучшее время. Мила мне по секрету рассказала, где ему довелось побывать и почему он такой худой и бледный. Это странно, но пока этот не совсем здоровый человек, ведёт себя порядочнее многих других. Напоследок он даже сказал мне:

– Я знаю, как ты относишься к Миле, она про тебя с таким восторгом рассказывала. Скоро у меня день рождения, может придёшь в гости?

Он уверял меня, что жилище в порядке, а мне было как-то неудобно отказывать. В конце концов, ничего такого не случится, если я пару раз схожу в гости к Гранчарам. Но всё-таки я побаиваюсь Филиппа»

Глава 16. Дьяволёнок

Прошло около недели. Тем пасмурным утром я вновь опоздала на уроки. Так и не сняв пальто, я шла по коридору, стараясь не смотреть по сторонам. Кое-откуда доносились приглушённые голоса учителей и самих учениц. Путь как раз лежал мимо кабинета начальницы гимназии. Не знаю, зачем, но я остановилась, услышав разговор через приоткрытую дверь. Недавно пронёсся слух, что у нас в классе будет новенькая. Возможно, это она. Я прислушалась, стараясь не пропустить ни слова.

– Так… Напомни своё имя.

– Сара, – ответила ученица.

Говорит она с довольно явным акцентом, причём экономит на гласных и выделяет «р». Подобный говор в нашем классе характерен только Миле Гранчар. Стало быть, новенькая – славянка. Она либо из Хорватии, либо из Чехии.

– Откуда ты приехала? – вновь заговорила начальница, но, не получив ответа, настояла: – Сара, ты почему молчишь? Я задала тебе чёткий вопрос. Почему из тебя каждое слово надо клещами тянуть?

– Там всё написано.

Она кажется какой-то заторможенной, может, устала с дороги, а может, просто напускное.

– Знаю. Но надо свериться, – терпеливо говорит фрау Вельзер.

– Из… Э-э… До этого жила в Карлштадте.

Говорила Сара сухо и односложно. В этом она чем-то напоминала меня.

– Сара, я тут получила характеристику на тебя… Что ты на это скажешь?

Фрау Вельзер стала зачитывать документ, в то время, как ученица молчала. Я могла видеть, что она всё время сидит, сцепив пальцы, при этом нервно притаптывая.

– «…Близких друзей не имеет, мнение коллектива игнорирует. Уровень дисциплины оставляет желать лучшего. Конфликтна, склонна к ссорам…» Это правда?

– Ну…

– Это правда? – повторила фрау Вельзер, очевидно, убедившись в том, что новая ученица не любит болтать.

– Да, – наконец, ответила хорватка.

На этом моменте я, заприметив в коридоре припозднившегося математика, поспешила в класс. Моё любимое место на задней парте пустовало, я сидела одна. Келлер то прогуливала, то сама садилась куда-то на крайний ряд. Ко мне никто не подсаживался, но от этого я особо не страдала.

Прежде, чем начать урок, Бекермайер оглядел класс и спросил про новенькую.

– Её тут нет, – послышался тихий голосок Милы Гранчар.