Инсектопедия

Защитники окружающей среды были обеспокоены влиянием растущего японского рынка на экологическую ситуацию в странах – экспортерах жуков. Но они также обнаружили три повода для беспокойства, касавшиеся самой Японии [510]. Взрослые жуки-олени и жуки-носороги – вегетарианцы, питающиеся соком деревьев и другой растительности. Личинки и имаго играют важную роль на начальных стадиях разложения в лесу: они, так сказать, механическим образом разделывают гнилую древесину и создают условия для того, чтобы микроорганизмы сделали свое дело. Однако это почти всё, что известно об их экологии. Очевидно, могучие новоявленные обитатели, которым нравились сходные экологические ниши, могут победить местные виды в соперничестве за пищу и ареал, создавая угрозу как для японских жуков, так и для их источников пищи.

Гока и его коллеги также опасались, что иностранные жуки принесут неизвестных клещей-паразитов, которые выкосят популяции местных жуков (точно так же клещ варроа, экспортированный из Японии вместе с коммерческими ульями, выкосил европейских медоносных пчел). Также они опасались, что межвидовое скрещивание повлечет за собой сужение генетического разнообразия. Они вывели в лаборатории «жука-оленя Франкенштейна» – успешно свели самку Dorcus titanus с Суматры (популярного домашнего питомца) с самцом, принадлежавшим к одному из двенадцати японских эндемических подвидов. Сцена секса была довольно некрасивой: индонезийская самка «с неистовой жестокостью», как выразились ученые, принудила робкого японского самца к совокуплению. Но из личинок выросли крупные, способные к размножению гибриды, похожие на других полуяпонских жуков, которых ученые позднее отловили в дикой природе; так страшный призрак генетической интрогрессии стал реальным [511].

В 2003 году, когда уже казалось, что помешательство на жуках постепенно стихает, Sega выпустила игру MushiKing. Она предназначалась для учеников начальной школы. Игра была увлекательная, затягивающая и до изящества простая, она эффективно соединила несколько увлечений своей аудитории: одержимость большими жуками, страсть к коллекционированию, интерес к состязательным играм и продвинутую графику.

Очень скоро MushiKing стала самой раскупаемой игровой франшизой в Японии после Pokémon (и бойко расходилась в Южной Корее, на Тайване, в Малайзии, Гонконге, Сингапуре и на Филиппинах).

Sega провела непреклонно-эффективную рекламную кампанию. Устроила десятки тысяч турниров и демонстрационных матчей. Установила в универмагах целые ряды консолей. Наводнила страну рекламой. В 2005 году объявила о выходе версий MushiKing для Nintendo DS, Game Boy и других портативных устройств. В том же году на Tokyo TV начался показ анимационного сериала по мотивам игры. В 2006-м вышел долгожданный кинофильм-блокбастер.

Несомненно, MushiKing подстегнула коммерциализацию жуков-оленей и жуков-носорогов. Несомненно, она также упрочила парадоксы. Когда мы упомянули о ней в беседе с куратором и экскурсоводом в коридоре инсектария в Итами, они безропотно заулыбались, как и другие наши собеседники при похожих беседах. Это было летом 2005 года, на пике моды, и, очевидно, игра побудила многих любителей насекомых разобраться в их амбивалентном отношении к формам, в которые вылился «бум жуков». Да, они стремились вдохновить аудиторию, да, они радовались, видя, с каким предвкушением дети входят в музеи и магазины, но им было не по нраву, что игра подчеркивает воинственность жуков, их беспокоило, что идентичность насекомых будет сведена к их механическим аспектам, они опасались, что дети будут воспринимать жуков как прочные игрушки, а не как живых существ.

Но Sega предвидела эту настороженность. Словно бы в насмешку сразу над опасениями и надеждами, компания выбрала для MushiKing обоснование, которое усугубило иронию. Эта игра была не просто всплеском бума, а экологической притчей, и ее сюжет совпадал с той же классической историей, которую пытались поведать сами любители насекомых.

MushiKing — история о том, как армия захватчиков (беглые импортные жуки) уничтожает аборигенную фауну Японии. Игра мобилизовала японских детей на борьбу за спасение вымирающих видов родной страны. Это был апокалиптический сюжет в традициях фильмов и телесериалов о монстрах, которые в середине шестидесятых впервые принесли популярность кувагата и кабутомуси. Сюжетные линии, узнаваемые моментально, заимствовались из массовой культуры, и обнаруживалось, что ученые тоже опираются на эти источники. Sega и энтомологи рассказывали одну и ту же историю. Причем обращались они к одной и той же аудитории. И, очевидно, Sega рассказывала ее куда заманчивее.

5