Inside out: моя неидеальная история

Пятилетняя Таллула начала есть только углеводы и мучное. Мы старались улучшить ее рацион питания, не давали пончики и сливочный сыр, но в ответ она решила вообще ничего не есть… Днями. Это была ее реакция на ситуацию, которая вышла из-под контроля. Воспитательница детского сада могла иногда на чем-то настоять, но в целом Таллула была весьма упряма. В конце концов я сдалась и разрешила ей есть пончики. Возможно, это было не идеальное решение, но не могла же я позволить дочери умереть с голоду. Правда, меня не покидало беспокойство, что Таллула использует пищу в качестве источника манипуляций, не зная, к чему все может привести. Но я слишком хорошо понимала, чем это может обернуться. Да, эти проблемы отнюдь не выходили за рамки принятых норм, но если бы меня не было рядом, они могли бы с легкостью перерасти во что-то большее.

Переезд в Айдахо был лучшим вариантом для девочек, но мне было нелегко жить одной, при этом не отвлекаясь на работу. Я боролась с чувством жалости к себе и использовала явно не те способы, чтобы избавиться от этого чувства. С самого начала я дала себе слово не употреблять алкоголь и наркотики, чтобы пережить свой развод, то же самое касалось и еды. Вспомнила, через что мне пришлось пройти, прежде чем я начала контролировать свое тело и эмоции, поэтому если снова поддамся – это меня уничтожит.

После того как мы решили расстаться, Брюс некоторое время жил в гостевом доме в Хейли. В конце концов он переехал в свой собственный дом, расположенный примерно в десяти милях от нас по дороге в Кетчум. Когда через дорогу от нас продавали дом и другую недвижимость, Брюс купил его. Тогда у нас образовался настоящий семейный комплекс, и дети могли легко ходить в гости от одного родителя к другому, к тому же у Брюса был роскошный бассейн с подогревом, которым девочки могли наслаждаться даже в самый разгар зимы. Это было идеально.

Может прозвучать странно, но я горжусь нашим разводом. Думаю, Брюс сначала боялся, что я сделаю наше расставание сложным, например, обрушу на него весь свой гнев или какие-то другие недовольства по поводу нашего брака, не разрешу видеться с детьми, обращусь к уловкам, которые разводящиеся пары используют как оружие. Но я этого не сделала, как и он. У меня не было никакого желания повторять горький опыт моих родителей, которые использовали меня и моего брата в качестве пешек. Я видела, что развод делает с людьми, и знала по своему опыту, каково это – быть ребенком, пойманным в ловушку.

Сначала было нелегко, но нам удалось перенести сердечную основу наших отношений – то, что когда-то создало нашу семью, – во что-то новое, и это помогло создать для девочек дружескую и комфортную обстановку. Перед ними никогда не стоял выбор, с каким из родителей провести праздник или день рождения – каждый из нас всегда откладывал свои собственные дела и проводил вместе с ними это время. Я уверена: у нас сейчас были бы совсем другие дети, если бы мы вели себя в этих ситуациях более эгоистично.

Еще я познала самые обычные семейные отношения. Я превратилась в маму-домоседку, чья жизнь целиком и полностью вертелась вокруг девочек, их расписания, перерывов, школ и занятий, а Брюс в это время был единственным, кто работал, настоящим кормильцем. То, что Брюс больше не был моим мужем, не означало, что он не может принимать активное участие в жизни детей. Мы были более близки, чем до развода.

Наш дом в Хейли представляет собой очень длинное строение, как часто бывает на ранчо, комнаты Румер и Скаут находились в противоположном от главной спальни конце коридора. В темноте по ночам малышкам было очень страшно ходить по такому длинному коридору, поэтому в течение многих лет дети находились в нашей спальне. Мы спали все вместе – конечно, это не лучший вариант для мужа и жены, но нам было очень уютно с детьми. Через год или около того, когда мы с девочками остались одни в доме, я поняла, что не могу даже думать о том, чтобы провести с кем-то время, пока не вытащу девочек из моей спальни. Для Скаут и Румер пройти длинный коридор до своих комнат было по-прежнему слишком большим шагом, а Таллула вообще всегда спала только со мной. Поэтому я придумала создать «спальню» рядом с моей – в соседнюю комнату принесли все необходимое для сна: три матраса на пол, зубные щетки, книги, пижамы, музыкальную шкатулку. «Спальней» она была только ночью, а днем там была игровая комната, которую мы создали, когда делали капитальный ремонт. У нас был замысловатый скворечник на полке в гостиной, и я, повинуясь прихоти, спросила у одного из плотников, не сможет ли он воссоздать его как игровой домик. В результате получилась миниатюрная копия с черепичной крышей, дощатыми стенами и голландскими дверями. Это было очаровательно.