Inside out: моя неидеальная история

На следующий день Эштон должен был идти на репетицию шоу «Субботний вечер в прямом эфире», а я собиралась вернуться домой, чтобы посмотреть выступление Скаут в школе. Мы продолжали наше общение по телефону – не могли перестать переписываться. Он отправлял мне смс в перерывах во время репетиции, и я не могла удержаться, чтобы сразу же не ответить ему. Это был уровень сумасшедшего внимания. Мы очень много переписывались – и это напоминало игру, когда необходимо держать воздушный шар в воздухе и делать все возможное, чтобы он не упал.

Стоял прекрасный солнечный день, когда я добралась до аэропорта, но он был закрыт. Мне сообщили о надвигающемся сильном шторме, и это было странно, поскольку небо было чистым – голубым и безоблачным. В общем, я не могла покинуть Нью-Йорк. Казалось, что Вселенная дала нам эту возможность, настоятельно требуя, чтобы мы провели как можно больше времени вместе. Конечно, я немедленно написала Эштону: «Ты не поверишь, но мой самолет отменили. Не хочешь встретиться?» В тот вечер он писал мне, пока ему меняли один парик на другой, а потом, как только закончились съемки шоу, мы встретились.

После этого мы могли не видеться неделями, но постоянно были на связи – разговаривали по телефону, оживленно обсуждая разные вещи. Это было чудесно. Когда начались мои отношения с Эштоном, я вновь обрела уверенность в своих убеждениях. Он стал для меня спасением от постоянной рутины в Хейли и безумия в Лос-Анджелесе, рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Это была любовь, которой я всегда хотела, – искренняя, простая и глубокая. Я точно знала, чего хочу, и мне казалось, что жизнь преподносит мне именно это – настоящую близость и задушевного друга.

Ему было двадцать пять, мне – сорок. Но я уверяю: мы не чувствовали этой разницы. Мы были с ним на одной волне с самой первой встречи. Не забывайте: когда мне было двадцать пять – я стала мамой. От юности я сразу перешла к материнству и замужеству, а когда встретила Эштона, казалось, что я могу вернуться назад и вспомнить, каково это – быть молодой. С ним я ощущала это гораздо больше, чем когда мне было двадцать лет.

Это вовсе не означало, что он был каким-то чудным парнишкой. У него был очень серьезный подход к жизни. Он планировал дальнейшую карьеру и уже в двадцать пять был полностью сосредоточен на своем будущем. Он был (и остается) самым трудолюбивым человеком, которого я когда-либо встречала. Рядом с ним я всегда ощущала прилив энергии и вдохновения.

Через несколько недель после первой встречи у нас с Эштоном наконец-то появилась возможность снова увидеться в Лос-Анджелесе. К тому времени мы уже столько разговаривали по телефону, что мне не терпелось встретиться. Одно только легкое прикосновение его руки вызывало дрожь, столько чувств оно в себе таило. Мы пошли в «Ин-н-Аут Бургер», чтобы остаться незамеченными папарацци. С самого первого дня я знала, что, если мы с Эштоном будем вместе, это вызовет бешеный резонанс. Уж слишком пикантными могли показаться наши отношения: разница в возрасте, то, что я держалась подальше от общественности, а Эштон, наоборот, в тот момент набирал популярность благодаря своему шоу «Подстава». Я пыталась предупредить его о том, что будет, если мы станем парой:

– За тобой будут следить повсюду. Та свобода передвижения, к которой ты привык, останется в прошлом.

Но он не понял, о чем я говорила. Да и как было понять? Позже он признался, что если бы тогда представлял, что это значит, то никогда бы не связался со мной.

После ужина он повел меня посмотреть участок земли, который купил чуть ниже дороги Малхолланд-драйв, в холмах над Беверли-Хиллз. Там он хотел когда-нибудь построить дом своей мечты. Мне нравилось, с каким масштабом и амбициями он смотрит на свою жизнь, а не просто плывет по течению. Это была еще одна прекрасная ночь, которую я никогда не забуду. Рядом с Эштоном я испытывала ощущение надежности. Может быть, потому, что наконец-то приняла свое тело, стала старше и увереннее в себе, чем в предыдущих отношениях, или, возможно, из-за родственной энергетики, но что-то позволило мне в ту ночь испытать такую сексуальную близость, которой я никогда не испытывала раньше.

Это чувство надежности также позволило мне по-новому ощутить свою эмоциональную ранимость и стать более открытой. Я полностью изгнала из своей памяти тот ужасный опыт с Вэлом, когда мне было пятнадцать лет. Я долго старалась не думать об этом изнасиловании, но оно преследовало меня, и всякий раз, когда я чувствовала себя уязвимой, появлялась пятнадцатилетняя Деми. Эштон был первым человеком, с которым я искренне поговорила об этом. И после этого начала справляться с травмой, стыдом, приступила к залечиванию своих старых ран.

У Эштона был выходной, и поэтому он решил слетать со мной в Айдахо, чтобы посмотреть, как я там живу. Хантер и Шери-О, которые случайно оказались в Лос-Анджелесе, возвращались в Хейли вместе со мной, и, когда мы ехали в аэропорт, я сказала Шери:

– У меня есть секрет – я вроде как встречаюсь с Эштоном Кутчером.