Inside out: моя неидеальная история

Съемки проходили в Уэльсе и Корнуолле. Перед отъездом из Лос-Анджелеса я не выдержала и купила каждой дочери по телефону, чтобы они звонили мне в любое время, когда захотят. Технологии дошли до того, что можно было обмениваться фотографиями, и каждый раз, когда Эштон и девочки присылали свои снимки, я ужасно по ним скучала. А когда Эштон привез ко мне девочек – была на седьмом небе от счастья. В Лондоне мы остановились недалеко от Мейфэра[71], где находился потрясающий дом, в котором когда-то находился женский монастырь. В подвале стоял бассейн, и, когда мы там плавали, то ощущали себя, словно в подземной пещере. Это было настоящее приключение – исследовать с девочками все задние лестницы и выяснять, что происходит в этом мистическом доме.

Однажды вечером, после того как девочки легли спать, мы с Эштоном сидели в большой комнате, скрестив ноги, на полу перед камином и впервые заговорили о свадьбе. Нам было очень хорошо просто сидеть в отсветах огня и непринужденно обсуждать, как наш брак отразится на моих девочках. Возможно, это пойдет им на пользу, размышляли мы, когда они привыкают к новой семье, новому дому? Было так много сплетен в таблоидах о том, что наши отношения несерьезны, хотя на самом деле только он в мое отсутствие целый месяц хранил семейный очаг в доме. Девочки даже начали называть его «мой другой папа».

Мы с Эштоном отправились на субботнюю службу в Центр изучения каббалы, который находился в районе Мэрилебон. Я начала изучать каббалу вскоре после возвращения из Айдахо. Когда я приехала в Лос-Анджелес, мне показалось, что я больше никого здесь не знаю. Но у меня там жил друг – Гай Озери[72], которого я знала с девяностых годов. Именно он помог мне вернуться к светской жизни: водил на званые обеды, в клубы (я не выпивала, но любила потанцевать), познакомил с Мадонной, ее муж – Гай Ричи – дал мне экземпляр книги «Сила каббалы». Затем Гай Озери пригласил меня побеседовать с их учителем Эйтаном в офисе звукозаписывающей компании Maverick в Беверли-Хиллз, которую он основал вместе с Мадонной. Встреча была очень спокойной и содержательной, Эйтан рассказал нам о принципах каббалы и духовной стороне иудаизма. Мне хотелось узнать об этом больше, поэтому, вернувшись со встречи, я погрузилась в чтение книги. Каждую неделю Мадонна проводила у себя дома занятия, и я начала их регулярно посещать.

Когда я познакомилась с Эштоном, он тоже заинтересовался каббалой. Нас объединяло стремление к духовной жизни. В семье его воспитывали католиком, чего не скажешь про меня, хотя я была крещеной католичкой. Но мы оба задавались вопросами: какова цель нашего существования, предназначения, как мы вписываемся в великий план божий? И как бы то ни было, мы верили, что наш союз – шаг в правильном направлении.

Девочкам тогда было семнадцать, четырнадцать и одиннадцать лет, а Эштон, как я уже говорила, очень хотел стать самым лучшим отчимом в мире. А еще он был молод и полон энергии, поэтому ему хотелось развлекаться, и мы прекрасно проводили время. Ходили на игры баскетбольной команды «Лейкерс», встречались с его друзьями из сериала «Шоу 70-х»; я познакомила его со всеми, кого знала в Лос-Анджелесе, в котором было где разгуляться.

Эштону легко давался нетворкинг, а если по-простому, ему удавалось устанавливать полезные контакты, не важно как – лично или онлайн, у него всегда это хорошо получалось. Эштон был одним из первых, кто набрал больше миллиона подписчиков в Twitter. Он понял силу социальных сетей намного раньше, чем большинство людей, и даже на некоторое время втянул в это меня. Поначалу мы просто развлекались, пытаясь уловить суть действа. Но потом я осознала, что Twitter – это способ напрямую взаимодействовать с людьми, без посредников в СМИ. Люди видели огромное количество моих фотографий в таблоидах, на которых я выглядела хмурой или раздраженной, пытаясь отогнать фотографов. А Twitter давал возможность показать обратную сторону – более светлую. И вдруг люди начали узнавать меня настоящую, а не бульварный образ Жадной Мур – или кем там пресса меня обзывала. Я стала ближе к ним, делилась чем-то реальным. Но, конечно, соцсети – это палка о двух концах. Однажды Эштона не было в стране, и, зная, что я сплю, он послал сообщение всем своим подписчикам с просьбой устроить «волну любви» в моем Twitter. Я все еще была в пижаме, когда заметила, что мой телефон просто разрывается тысячью любовных твиттов.

Эштон был очень романтичным. Он оставлял по всему дому записки с посланиями типа «помни, что ты волшебница» или просто старым добрым «я люблю тебя». Они так много значили для меня, что некоторые из них я хранила по пять, а может, и шесть лет. Это было такое счастье – жить с человеком, который готов поднять тебе настроение, порадовать и доставить удовольствие.