Insipiens: абсурд как фундамент культуры

Наивной рационализацией оказывается и популярное объяснение манеры некоторых северных народов (чукчи, эскимосы) обмениваться жёнами или предлагать их гостям: очень убедительным кажется мнение, будто это обусловлено малыми размерами популяций, вследствие чего им необходим приток новой крови для большего генетического разнообразия и поддержания здоровья группы. Но это совершенно неправильное объяснение (к тому же подразумевающее, что чукчи прекрасно разбираются в генетике и в основах крепкого иммунитета). В действительности "обмен жёнами" практикуют и охотники-собиратели других географических широт, где социальные контакты очень интенсивны, и на малые размеры популяций жаловаться не приходится – например, некоторые австралийские аборигены (Берндт, Берндт, с. 138), которые даже устраивают полноценные оргии во время обряда Кунапипи. И антропологам прекрасно известно, что дело совсем не в каком-то генетическом "оздоровлении популяции", а просто в налаживании социальных связей между мужчинами. "Временное снятие обычно действующих половых запретов, широко известное как гурангара, – неотъемлемая часть Кунапипи. Говорится, что оно устанавливает добрую волю, укрепляет дружеские связи, теснее сближая различные группы" (Элиаде, 1998). У тех же чукчей последствия этого обмена жёнами носят говорящее название "товарищество по жене" (Верещака, 2013). Потому все эти представления, будто такие сексуальные практики предназначены для "обновления популяции" – это просто фантазии современного западного обывателя, привыкшего во всём видеть нечто рациональное (и тем самым проявляя собственную иррациональность).

Другим примером наивной рационализации является объяснение табу инцеста – запрета во всех человеческих культурах на сексуальную связь между близкими родственниками. Социологи и часть антропологов по-прежнему считают это табу древним правилом, которое якобы однажды было выработано с целью большего расширения социальных связей и препятствования замыканию их в каком-то ограниченном круге. Звучит удивительно логично. Но на деле все эти построения рушатся о факты зоологи вообще и приматологии в частности – в животном мире инцестуозные связи так же редки, как и у людей, хотя никаких табу, никаких обязывающих культурных запретов там нет (см. Соболев, 2020а, с. 262). Люди (как и прочие животные), вопреки и фантазиям Фрейда, просто не испытывают сексуального влечения к тем, с кем росли с самого детства.