Инсомния 4

— Помню, я же сам тебя учил еще в Крауне. Но с тех пор ты вырвался далеко вперед. Замкнутое само на себя пространство, иллюзорные дубли, такое не оплетешь просто так. Да и защита что надо. Если честно, если бы я пришел сюда за твоими секретами, то попался бы прямо в ловушку. Хорошо, что я искал тихое место и потому наткнулся на реальный якорь. Зачем вообще было создавать подвал, почему не инвертировал поверхность, создав отражение?

— Это не подвал, тут целый замок. Просто вглубь. И так оно меньше привлекает внимания. Просто сеть пещер под городом это более логично, чем еще один город. О, сейчас начнется, они добрались до центра.

— Думаешь, твоя защита справится? Эти трое выглядят очень сильными.

— Я использовал антихрупкую систему.

— Это, что?

— Любой материал можно условно разделить на три вида. Хрупкий, неуязвимый и антихрупкий. Первый при ударе теряет прочность и так до тех пор, пока не разобьется. Например, что угодно в реальном мире. Неуязвимый не получает никакого урона и сохраняет статус-кво. Например, есть такое существо, как феникс. Сколько его ни убивай, он восстанет из пепла.

— Никогда о таком не слышал. А где такое сновидение обитает?

— Есть еще антихрупкая система. Например, гидра. Суть антихрупкой системы в том, что в момент удара она не теряет прочность, а становится мгновенно сильнее. Гидра, это такой многоголовый монстр. И как только ему отрубают голову, на ее месте вырастает две. Отрубят все головы, вырастет вдвое больше.

— Звучит как бездонное потребление эфира.

— Да, но если у тебя аномальный источник, то в собственном якоре ты можешь себе подобное позволить.

— То есть, когда они попытаются сломать твой якорь, их атакует гидра?

— Не совсем. Кое-что похуже, но с теми же свойствами.

— Так, а нам что делать?

— Да ничего. Если я все правильно рассчитал, они проиграли еще в тот момент, когда вошли в мой якорь. Так что ждем, когда они подохнут и поймают откат. Я проснусь и спокойно выберусь, пользуясь эффектом неожиданности и беспомощностью ловцов.

— А как же Песчаные? Тебя охраняет около десяти человек, я видел, как тебя волокли.

— Вот и расскажи, где мое тело, куда меня отволокли и что там вокруг. Продумаем план, пока еще есть время.

* * *

Отряд из двадцати человек продвигался по пустынным улицам города, созданного в странном стиле. Таких домов с барельефами, высокими окнами и странными статуями не видел никто раньше. Ни ловцы, ни стражники, выдернутые в мир снов. Ни даже Пустынные Львы, которые исходили весь Большой Торговый Путь, пересекающий континент.

Место выглядело мрачно и готично, а полная луна в небе практически не давала света. Ловцы смогли оплести часть якоря своим эфиром, после того, как определили границы одного элемента, размером с небольшой квартал.

Проработка и детальность впечатляли, создатель этого якоря не жалел ни времени, ни эфира. Впрочем, чем ему еще было заниматься? По неподтвержденной информации, ловец был целый год заперт в Потерянном Храме. А там и эфира, и времени, более чем в достатке.

— Архитектура поменялась, здания стали выше, — произнес один из ловцов, чей шлем был увенчан изогнутым рогом. Именно он вынудил цель прыгнуть прямо в ловчую сеть, растянутую над городом.

— Мы прошли внешний круг и теперь подходим к якорю. Я чувствую узлы, — ответил старший ловец, чьим сновидением была гигантская летучая мышь. — Экономим силы, не расходимся.

Они потратили очень много эфира, чтобы найти проход. Самое обидное, что стоило им оплести целый квартал этого города, как он отсоединился от якоря, растворяясь в калейдоскопе. Ловец готов с легкостью отрывать целые пласты своего труда, лишь бы не дать никому его захватить. Расточительно, но разумно. Благо они успели перебраться на основную часть, пусть и потеряли десять человек, чьи сны растаяли вместе с отвалившимся куском.

Теперь их ждет откат с повреждением эфирных каналов, но для путников это всего лишь головная боль, мигрени и слабость на пару дней. Переживут.

— Похоже, ядро здесь, — кивнул третий ловец на здание из белого кирпича. — Отсюда фонит эфиром.

— Это может быть ловушка, — сказал повелитель летучих мышей. — Не стоит его недооценивать.

— Брось, запутать он нас не смог, а от любых защитных сновидений мы отобьемся.

— Он повелевает кошмарами, не забывай об этом.

— Справимся.

И ловец носорогов толкнул дверь. Впрочем, первым заходить он не собирался, пропустив воинов. Вскоре оттуда раздался удивленный голос, позвавший ловцов.

— Что там? — спросил один из них, оглядывая ряды скамей и какой-то алтарь в конце.

— Вот, — кивнул солдат на стену.

Все уставились на белоснежный кирпич, по которому струями стекала красная краска. Или вовсе не краска. Тем не менее, на общем языке, символы легко складывались в слова, которые не внушали оптимизма.

«Добро пожаловать, начинайте мучительно страдать. В крайнем случае, воспользуйтесь запасным выходом путем массового самоубийства».

— Да что он о себе возомнил, — прорычал ловец в ушастом шлеме, который один раз уже чуть не умер от этого мерзкого ловца. А ведь тот даже не был мастером снов.