Инспектор Антонов рассказывает

С подобными вполне справедливыми, но не очень утешительными выводами я забегаю в ведомственную столовую, втайне надеясь, что к служебным неприятностям не добавятся еще недоразумения с меню. Напрасные надежды. На второе сегодня — ненавистная мне свинина с луком. Перескакиваю с супа прямо на рисовую молочную кашу, закуриваю чтобы заглушить кухонный привкус во рту, и снова спешу в кабинет.

В пять часов я возвращаю документацию на место и отправляюсь выяснять, сколько шагов от Львиного моста до улицы царя Аспаруха. К счастью, передо мной все еще простираются неисследованные земли, и одна из этих земель носит имя Магда. Надеюсь, вы поймете меня правильно. Итак, я направляюсь в гости к Магде. Какие сюрпризы ожидают меня на этой стезе? Что преподнесет мне Магда сегодня. Как будет держать себя?

Магда живет в мансарде высокого кооперативного дома и занимает помещение, которое хитроумные собственники превратили в жилье, соединив два чулана и израсходовав лев-другой на штукатурку. Ничего похожего на просторный и уютный чердак Личева. Жалкая мебель, подержанная, с грехом пополам подремонтированная… Зато хозяйка в полном блеске своей щедрой плоти и заграничных артикулов из сферы «Одежда и обувь». Кофта и жилетка из бледно-синего джерси, темно-синяя облегающая юбка и черные лаковые лодочки с десятисантиметровыми каблучками. Располневшая сверх всяких нормативов, Магда рассчитывает главным образом на эти каблучки и обтягивающую юбку, чтобы создать отдаленное впечатление стройности.

— Рад, что застал вас дома, — начинаю я, усаживаясь на не очень устойчивый стул, пока Магда с большей гарантией надежности устраивается на кушетке. Заметим мимоходом, что она следует в данный момент формуле вежливого, но весьма скромного поведения…

— Эти дни я все время дома, — отвечает женщина, оставляя попытки прикрыть свои формы.

— Ждете кого-нибудь?

Она кивает утвердительно.

— Вероятно, меня?..

— Вас или кого-нибудь вроде вас, чтобы пришли и забрали меня.

Значит, конец светским манерам. Будем говорить то, что думаем, и пусть будет, что будет. Можно и так.

— Ну зачем же торопиться, — успокаиваю ее. — Пока еще рано. — Поглядываю в порядке ориентировки по сторонам и замечаю: — Тут стоит еще одна кушетка… С вами живет кто-то?

— Жила, — уточняет Магда. — Раньше мы жили вместе с Дорой.

— Так почему не уберете кушетку? И так тут тесно…

— Я хотела убрать, а потом раздумала: двойная работа. Не будет же Дора вечно сидеть у Марина.

— Вы так считаете?

— А как же иначе? Раз уж твоя биография известна…

— Так вы же сами делали свою биографию известной.

— Ну и пусть! А что я вообще такого сделала? Жила как жила.

— Ну и до чего ж дожила?

— До чего… До того бы и дожила, до чего все доживают, если 6 какой-то типчик не помешал. Я уж почти вышла за Асенова.

— И кто же, по-вашему, этот типчик?

— Откуда я знаю? Знаю только, что все это наверняка дело рук Гелевой. Гелева меня терпеть не может.

— Почему?

— Потому что она думает, что это я отбила у нее Асенова…

— Она рассчитывала выйти за него замуж или?..

— Именно замуж! Вообразила, что он по ней сохнет!

— Гм… Некоторые любят зрелых женщин…

— Зрелых, но не перезрелых.

— Ладно, оставим этот вопрос. Расскажите мне поподробнее о ваших встречах с Асеновым в его последний приезд, о вашем разговоре в «Балкане» и, конечно, о последнем скандале. Спокойно, точно и без пропусков.

— Почему не рассказать? Я вам все расскажу. Только найду сигареты. Я бы предложила вам ко<ре, да нет у меня. А хотите коньяку?

— Можно, — отвечаю холодно, подумав, что мысль неплохая. Конечно, мысль эта у Магды соседствует с другой: вспомнить, пока хозяйствует, точные указания Филиппа и вообще повторить домашнее задание.

Хозяйка приносит полную бутылку «Плиски» и две рюмки, наполняет их привычным жестом, снова садится на кушетку, повторяет номер с натягиванием юбки и только после этого закуривает. Потом начинает рассказ, переполненный ненужными подробностями и еще более ненужными отклонениями и не содержащий ничего для меня нового.

— Да-а, — вздыхаю я, делая вид, что не замечаю, как Магда снова наливает мою рюмку. Уж, кажется, опытная девочка, а не понимает, что такие, как я, с двух наперстков не хмелеют. — Да-а. А как, собственно, вы познакомились с Асеновым?

— Ну… не помню точно…

— Как это так? Начало большой любви, встреча с будущим женихом, а вы «не помню точно…». Постарайтесь, пожалуйста, вспомнить.

Женщина сосредоточенно морщит свой невысокий белый лоб, очевидно, поглощенная не столько воспоминаниями, сколько соображениями, о чем сказать и о чем промолчать. Потому что даже самые подробные предварительные инструкции никогда не могут предусмотреть всех вопросов, возникающих во время разговора со следователем.

— Были мы, кажется, в «Ропотамо» с Филиппом и другими. За соседним столиком сидел Асенов, которого я сначала приняла за иностранца, и смотрел на меня, разинув рот, как будто в жизни не видел женщины. Я тоже посмотрела раз-другой в его сторону. Не потому, что он мне понравился, а потому что у него на руке был массивный золотой браслет, точно у барышни…

— Интересно…