Инспектор Лосев

– Вы что?.. – губы ее дрожат. – Вы что говорите?.. Как вы смеете… так говорить?..

– Почему же вы так себя ведете? – продолжаю наступать я. – Почему не хотите отвечать на мои вопросы? Почему вы не хотите ничего вспомнить? Вы что, не понимаете, как это сейчас для нас важно?

– Да, да, – говорит Люба, словно просыпаясь, и проводит рукой по лбу. – Вы правы. Я постараюсь… Но это все так ужасно, так неожиданно…

– Тем не менее возьмите же себя в руки, – говорю я сердито. – Неужели вы такая слабая? И еще одно поймите: нам дорога каждая минута. У нас такая работа.

– Ну хорошо… – через силу говорит Люба и до боли закусывает губу. – Спрашивайте. Ну, что же вы?..

– Вспомните ваш последний разговор с Верой.

Люба снова отводит взгляд в сторону окна и, хмурясь, некоторое время молчит, потом медленно начинает говорить:

– Вера сказала, что завтра поедет за путевкой… что это большая удача… что напишет мне, как приедет… что… Ах, да! Что она все-таки перейдет на другую работу, что ей трудно на этой…

– Кем Вера работала?

– Секретарем у нашего зама.

– У товарища Меншутина?

– Да.

– Как его зовут?

– Станислав Христофорович. Вон его кабинет, – Люба указывает рукой. – Раз, два, три, четыре… пятая дверь налево.

– Спасибо. Ну, а что еще Вера говорила в тот раз?

– Еще?.. Что же еще?.. – Люба старается сосредоточиться. – А-а, вспомнила. Вечером она собиралась позвонить сестре в Подольск. Проститься. Заехать к ней она уже не успевала. Потом… потом что-то постирать собиралась в дорогу, что-то починить. Она одно платьице купила, оказалось длинно, а так как на нее сшито.

Вот это уже существенно. Выходит, вечерняя прогулка и встреча не были запланированы заранее. Значит, тот человек неожиданно зашел за Верой или вызвал ее по телефону. И Вера очень заторопилась. Она не успела поесть, не успела даже выложить из сумочки документы и деньги. Да, скорей всего, это было так.

– Скажите, Люба, а что за человек была Вера? Только постарайтесь быть объективной, хорошо?

Девушка снова поворачивается ко мне и горячо говорит:

– Знаете, я сама над этим часто задумывалась. Вера была чудесным человеком, просто чудесным. Она совершенно не умела лгать, ну, совершенно, представляете? И в то же время… она была не то что скрытной, а… ну, как вам сказать?.. не болтунья, в общем. Ей, например, можно было доверить любой секрет, понимаете? Тут у нее был какой-то… прямо мужской характер. Твердый, понимаете? И еще она была ужасно верным другом. Она готова была чем угодно поделиться, все отдать, если надо. Такой подруги, если хотите знать, у меня больше никогда не будет, никогда…

У Любы начинает дрожать подбородок.

– А у нее был кто-нибудь? Она собиралась замуж?

– По-моему, кто-то у нее был. Но она мне ничего об этом не рассказывала. Ну, ни словечка.

– Он москвич?

– Я же вам говорю, ничего не знаю. Я вот ей про все рассказывала. А ее спрошу… Она только махнет рукой, и все. «А, Любаша, не стоит об этом». Но знаете что? Замуж, по-моему, она не собиралась. Так мне кажется.

– А где вы с ней бывали? – спрашиваю я. – В каких компаниях?

– Знаете, ни в каких. Я ее ну никак не могла никуда вытащить. Так, в театр ходили, в кино. Дома болтали, чай пили.

– А кто еще с вами бывал?

– Ну, иногда мои знакомые.

– И никто не пытался за Верой ухаживать?

– Ой, что вы! Еще как пытались. Только Вера какой-то равнодушной оставалась. А это сразу мужчина чувствует. И реагирует. Верно?

– Да, конечно, реагирует, – невольно усмехаюсь я.

– Поэтому я и догадалась, что у нее кто-то есть. Раз такая она к ним ко всем равнодушная.

Люба оказывается очень непосредственной и искренней девушкой и, видимо, действительно любила Веру. Впрочем, Вера этого, кажется, вполне заслуживала. Но характер у нее был сложнее, чем у подружки. И мне надо его понять. Только тогда можно будет понять и поступки, а может быть, и угадать их.

– Скажите, – снова спрашиваю я Любу, – а с кем Вера еще дружила, кроме вас?

– С Катей, – убежденно отвечает Люба. – Это ее школьная подруга. Очень славная девушка.

Однако ни фамилии, ни телефона этой Кати она не знает. С ней Люба встречалась лишь у Веры, и то не часто.

– Последний вопрос, – говорю я. – Вы не знаете, почему Вера хотела уйти с этой работы?

Люба пожимает плечами.

– Ей было трудно, тут вечная беготня.

– Она вам это говорила?

– Ой, что вы! Но я это прекрасно понимала. Я сама одно время работала секретарем.

– Ну, как сама Вера объясняла вам, почему она хочет уйти с этой работы?

– Как? Вот что устала, что… ну, так конкретно она больше ничего не говорила.

Люба немножко растеряна.

– А вы не знаете, – снова спрашиваю я, – как к ней ваш начальник относился?

– Станислав Христофорович? Он вообще очень деловой, справедливый, выдержанный, и все его уважают.

Люба оглядывается. Мимо нас снуют люди.

– И Вера уважала?

– Наверное. Мы об этом с ней не говорили.

– Не ухаживал он за ней?

– Ой, что вы! Он же совсем пожилой, – Люба скромно опускает глаза. – Ему, наверное, пятьдесят лет. И у него семья.

Я невольно усмехаюсь.

– Всякое, знаете, бывает.