Инспектор Лосев

– Цифры не назвал, – отвечаю я и шутливо добавляю. – Но стою я дорого, будьте уверены. Уж две годовых зарплаты отвалят, а то и три.

– Ну, ну, не заносись, – усмехнулся Кузьмич. – Больно много ты о себе понимаешь.

На этом шутки кончаются. Валя вообще себе этого не позволяет. Он, как всегда, молчалив и сосредоточен. Кузьмич, кстати, на оперативке похвалил его за вчерашний выход на Леху, а отсутствие засады в квартире признал общей промашкой, и весьма досадной. А я намотал себе на ус и Лехины слезы, и Лехину подругу Зину, в Южноморске она, скорей всего.

Итак, шутки кончаются, можно сказать, не успев начаться.

– М-да… интересная у тебя была встреча, – задумчиво произносит Кузьмич. – Очень интересная. Скажи на милость, какой философ выискался.

– Занервничали и делают глупости, – говорю я. – Сами же выводят нас на цель.

– Ты что, ее видишь? – спрашивает Кузьмич.

– Нет пока.

– То-то и оно. И в какую сторону копать, тоже пока неясно. Думаю, милые мои, что надо нам идти, как шли. Этот наш путь их как раз и забеспокоил. Значит, он верен. Убийство, считайте, нами уже раскрыто. Вот только мотив его…

– Между собой что-то не поделили, – говорю я. – Сколько раз уже так бывало, Федор Кузьмич.

– Да. Но что именно не поделили, если так?

– А кража?

– Нет. Твоя встреча тянет куда-то в сторону от кражи, – качает головой Кузьмич. – И кража начинает вроде бы даже мешать, сбивать с толку.

– Доказательств тут нет. Но логика… – пытаюсь возразить я.

– А ты чего молчишь? – обращается Кузьмич к Вале.

Тот пожимает плечами, словно говоря: «Все тут само собой очевидно», но вслух говорит совершенно другое:

– Я вот думаю: откуда у них телефон Лосева, откуда они его имя и отчество знают? От Свиристенко? Телефон вряд ли. Да и на Свиристенко, я думаю, они не случайно вышли. Они искали среди своих, кто Лосева знает. И им, наверное, указали на Свиристенко. Они, конечно, сразу ухватились. Еще бы, раз Свиристенко ему взятку дал, то и они могут, возьмет и у них. Шутка – такая находка? Вот так, я думаю.

– Правильно думаешь, – соглашается Кузьмич. – А телефон у них может оказаться. Да и вообще это не секрет. Позвони нашему секретарю, она и даст его номер. Интересно другое. От кого они узнали, что именно Лосев занимается этим делом, убийством Семанского и кражей у Купрейчика? Из установленных нами членов шайки его фамилию ведь никто не знает. Ни Совко, ни Леха, ни те двое москвичей с машинами, ни Муза даже.

– Пожалуй, – соглашаюсь я. – А телефон свой я, между прочим, оставил Виктору Арсентьевичу. Но чтобы он подослал ко мне этого типа… Отпадает. Правда, кое-какие неувязочки с ним возникли по части покойного Гвимара Ивановича. Но ясно же, что никакого отношения к краже из собственной квартиры он не имеет. И к убийству Семанского тоже. На него надо было только посмотреть, когда я ему об этом убийстве сообщил. И вообще тут путь другой, мне кажется. Установим, кто такой этот Павел Алексеевич, и дело в шляпе. А установить это теперь пара пустяков. Он мне в понедельник позвонит, мы встретимся и… Дальше уже, как говорится, дело техники.

– Что ж, по-твоему, он этого не понимает? – насмешливо спрашивает Кузьмич. – Глупей себя-то его не считай. Тут что-то не так. Пока лучше вспомни-ка, кто еще тебя по этому делу знает.

– И по соседнему, – усмехается Валя.

– Ну, соседние пока можно не трогать, – в тон ему замечает Кузьмич. – Лосев у нас в том мире теперь человек популярный. Даже из Одессы могли сведения передать, из Тепловодска, да мало ли откуда. В этом подполье свои связи. Нет, ты вспоминай именно это дело. Именно тут что-то не так.

– А по этому делу, – говорю я, – кроме тех, кого вы назвали, остается только двор и дом Виктора Арсентьевича Купрейчика, его супруга и он сам. Вот и все.

– Да, все это пока неясно, милые мои, – даже как будто удовлетворенно кивает Кузьмич. – Того и гляди, на крупную обэхаэсэсовскую клиентуру выйдем. При этом мы их, а они нас, конечное дело, изучают. Тоже не дураки. И вот ты, Лосев, сейчас каким-то боком к ним залез, не иначе.

– Или приблизился хотя бы, – осторожно замечает Валя.

– Но как нагло действуют, – сержусь я. – Как уверенно.

– Потому что когда-то у кого-то такое дело выгорело, – с обычным своим спокойствием, почти равнодушно отвечает Валя. – Вот и ты, по их расчетам, должен взять.

Я угрожающе киваю головой.

– Возьму, возьму, пусть даже не сомневается. Я так возьму, что костей, подлец, не соберет. А все-таки начинать надо с этого типа, с Павла Алексеевича – кто он такой, и с фиксации его связей, – я обращаюсь к Кузьмичу: – Разрешите назначить ему встречу.

– Неужто он так просто попадется? – сомневается Валя. – Ведь, судя по той вашей встрече, совсем не глупый мужик, хваткий мужик, осторожный.

– Все так. Но сказавши «а», надо говорить «б». Куда теперь деться, – возражаю я. – Да и шел он на это, раз дал время подумать.

– На что он шел, посмотрим, – заключает Кузьмич и засовывает карандаши в деревянный стакан, надоели они ему. – Значит, так, свидание назначай, и сразу берем его под наблюдение. Все, – и обращается к Вале. – Сведений с железной дороги никаких?