Инспектор Вест на отдыхе

— Вторую руку, — задыхаясь, крикнул Слоун.

Но Роджер только беспомощно покачал головой. Сзади них все еще шла какая-то возня.

— Что… — сказал мужской голос, потом ругнулся: — вот сволочи!

Роджер узнал Винниджера.

— Смените меня, — еле выговорил Роджер, — я больше не могу держать ее.

— О'кей, сэр.

Винниджер никак не мог протиснуться к окну, которое было загорожено Слоуном и Роджером. Но он перегнулся сбоку, встал на цыпочки и вцепился в ногу женщины немного ниже колена. Слоуну удалось схватить ее за платье.

— Все в порядке, сэр.

Роджер разжал пальцы, выпрямился и прислонился к стене. Сейчас он почувствовал острую боль повыше локтя. Он даже закусил губу. Головокружение проходило, но он все еще чувствовал себя скверно, когда в комнату вбежал еще один человек. К этому времени Слоуну и Винниджеру удалось вытащить миссис Риддел из окна. Слоун поддерживал ее за талию, Винниджер подхватил под колени. Человек, который хотел вытолкнуть ее в окно, все еще пытался сопротивляться, хотя лежал связанным на полу под присмотром одного полицейского.

— Ну, она может считать себя счастливой, — сказал Слоун. — Каким образом вам удалось ее схватить, — ума не приложу! Господи, Роджер, что с тобой?

— Что, вид неважный? Ничего, скоро все будет в порядке. Что творится снаружи?

Неожиданно он перепугался: куда же девались люди, находившиеся в комнате? По-видимому, они вылезли из окна до Синтии, но надо было знать наверняка.

— Что происходит?

Он поднялся, но подступившая к горлу тошнота заставила его упасть в кресло.

— Мы скоро узнаем, — ответил Слоун.

Оставив Синтию под присмотром Винниджера, Слоун подошел к окну, свесился через подоконник и проверил крышу дома. Несколько минут он молчал, потом раздраженно заметил:

— Плохо видно. Боюсь, им удастся удрать. Двое из них ползают по крыше, как обезьяны.

— Где же твои люди? — возмутился Роджер.

— Полезли наверх. Я…

Слоун не договорил. Он подтянулся на руках, перекинул тело через подоконник и вылез наружу. Добравшись до крыши, он крикнул Роджеру, чтобы тот не волновался. В этот момент полицейский привел женщину лет 30, энергичную на вид, в порядочном вечернем туалете. У полицейского был извиняющийся вид:

— Эта леди — врач, сэр.

— Сначала посмотрите другую пациентку. Винниджер, дай-ка мне руку. И вы тоже, — он взглянул на полицейского. С их помощью он поднялся на ноги и в ту же минуту забыл про Синтию, врача, про все на свете, его интересовала только крыша. Слоун передвигался не медленнее своей «дичи». Уличные фонари, окна рекламы давали достаточно света. Роджер увидел, как один из беглецов скрылся за трубой, второй шел по самому краю крыши, балансируя руками, как канатоходец.

Это был блондин.

Внизу остановилась пожарная машина. Пожарники налаживали раздвижную лестницу, чтобы подняться на крышу.

Операцией руководил сержант. Несколько человек бежало по узкому переулку, параллельному Шафтсбери-авеню. Послышался вой сирены второй машины.

Роджер не спускал глаз со Слоуна.

С удивительной ловкостью тот перебрался через верх крыши и все ближе и ближе настигал беглецов. Казалось, они не подозревали, что погоня так близка. Из другого окна на крышу вылезли двое полицейских. К этому времени на улице собралась большая толпа зевак. Взглянув вниз и увидев их задранные лица, Роджер подумал, что они кажутся неестественными.

Пожарники выбрали неудачную позицию, поэтому они начали спускать лестницу, чтобы продвинуться дальше.

— Есть ли еще жертвы? — спокойно спросила женщина.

Роджер оглянулся.

— Да, у меня в руке застряла пуля.

Доктор помогла ему снять китель, рукав которого совершенно промок от крови, так же, как и рубашка. Зрелище было таким отвратительным, что Роджера снова начало мутить.

— Эй, вы! — женщина обратилась к Винниджеру, который немедленно к ней подошел. — В гардеробе есть аптечка первой помощи. Принесите мне ее сюда.

Она закатала рукав рубашки, кровь из раны текла по ее пальцам и пачкала кружева нарядного вечернего платья.

— Вам представят счет за нанесеннные убытки, — сказала она. — Что это была за вечеринка?

— Кровавая, — ответил Роджер.

Она рассмеялась:

— Это я вижу. Помимо возбужденной толпы на улице, в соседней комнате сидит масса обозленных завсегдатаев клуба. Все эти выстрелы и сирены напугали их до смерти. И они не очень-то сочувствуют полиции в данный момент. Не могут ли они уйти?

— Нет.

— Распространяется ли это и на меня?

— Вы имеете привилегию в том, что вас первой опросят. Никого не выпустят, пока они не скажут о себе, кто он или она такой или такая, чем занимаются и…

— Формальности?

— Гораздо больше, чем простые формальности… Простите и не обижайтесь. У меня от разговоров кружится голова.

Она кивнула и больше ни о чем не спрашивала. Винниджер принес аптечку, второй полицейский — горячую воду, полотенце и губку. Рука болела все сильнее и сильнее. Роджеру казалось, что пуля задела кость.

Напротив него в кресле сидела Синтия, глаза ее были по-прежнему закрыты, но на щеках появился легкий румянец. Человека, подстреленного Роджером и того, что пытался выбросить Синтию из окна, убрали.