Инсталляция (СИ)

— Балерина! — мечтательно протянул маэстро, не сводя водянистого взгляда с дамы сердца. Когда она вышла, прикрыв за собою дверь, глаза специалиста по проблемам тут же обрели привычный оценивающий холод.

— Слушай, не обязательно… — начал было Гаврил.

— Обязательно! — воскликнул Банька как на проповеди. — Дела, которые изменят мир!

Гаврил поспешно закивал:

— Это всё очень интересно, но дело моё не терпит отлагательств. Если не успею доставить товар…

— Сейчас десять утра, — глянул на настенные часы Банька. Кабинет был единственной обустроенной комнатой в доме. Даже мебель здесь выглядела хоть не новой, но приличной.

— Тем более! Мне нужна твоя машина. Сейчас! Потом расскажешь свой гениальный план.

— Заметьте, не я это сказал! — воскликнул Банька, подняв искусанный палец. Кажется, он всерьёз восторгался своей отсылкой. — Расслабься, Гаврюш. Машинка у меня того. Поломалась.

— Твою мать, Банька! — подскочил на месте бомж.

— Я бы тоже на твоём месте занервничал, Гаврюш! — примирительно махнул рукой Банька, но по бегающим глазкам видно было, что он струхнул. — Лада двадцать один ноль пять… Вёдра бы делать из этих машин — крепче б не было в мире ведёр! Ни разу не отказывала, моя старушка, а теперь… Ничего, ребята из Машиностроительного разберутся. Студенты, таланты! Увлеки их вызовом, пощекочи горячую кровь, и они забудут, что впахивают на зачёт.

Гаврил покачал головой, но Банька уже гнал своего конька в карьер:

— Когда-нибудь они поймут, что самый полезный предмет в контексте Университета Производства — это литература и словесность! Табунами повалят в Общество Упивающихся Духом! На коленях будут умолять! А я не приму, закрою дверь, переселюсь! Вот тогда попляшут!

— Банька, — почти взмолился Гаврил. — Может, вызовешь такси? Если дельце выгорит, в накладе не останусь…

— Гаврюш, я бы с радостью! — засветил профессор тусклые зубы. — Не скажи ты страшное «если». Если! Всё ужасное в истории начинается с сослагательного наклонения! Но с тобой, Гаврюш, я ни в разведку, ни в казино. Людка, запиши! Самое страшное… А, ушла.

Банька с неудовольствием достал из кармана бумагу, отыскал где-то в диване карандаш, и начал записывать очередной, как ему казалось, афоризм.

— Всё ужасное в истории начинается с сослагательного…

— Разве это не условное наклонение?

— Кто из нас профессор русской словесности?! — возмутился Банька.

— Ты. Вот я и спрашиваю…

— Балда! Олух! Я всё забыл! Из-за тебя! Прожиха!

— А вот это обидно было.

Банька закатал карандаш в бумажку и запустил получившийся снаряд в стену.

— Всё ужасное в истории… Щщёрт!

— Какое дело ты хотел со мной обсудить? — осторожно вклинился Гаврил.

— Да, бизнес!.. — немного успокоился Банька.

— Ты так же говорил о той затее с удобрениями…

— Даже боги способны ошибаться! — сверкнул Банька взглядом потрёпанного стервятника.

— Разумеется, — не смутился Гаврил. — Ты не отвлекайся.

— Ну, бизнес, — окончательно пришёл в себя Банька. — Принципиально новый для Промзоны. Никакой контрабанды, дореволюционного оружия и работорговли. Чистый, по-своему пахучий и совершенно безопасный…

— Ты так же говорил о затее с удобрениями…

— Да сколько раз извиняться! — взвился Банька. — Сколько?! Зато ты приблизился к пониманию Промзоны как никто другой! И заметь, я никогда не просил поделиться этой тайной, хотя с её помощью получил бы, наконец, своего законного Нобеля!..

— Твоя жертва невосполнима, — положил ему руку на плечо Гаврил.

— Да! — отозвался Банька, и перешёл вдруг на зловещий шёпот: — Гаврюш, эта идея перевернёт всю Промзону. Если… когда она реализуется, мы не узнаем этот край героев и легенд.

На сей раз бомж прикусил язык и не стал поминать затею с удобрениями. Банька, чувствуя, что завладел его вниманием, сделал торжественную паузу, мазнул пятернёй по непокорной пакле на голове и возвестил:

— Биотуалеты, Гаврюш. Я застрою Промзону биотуалетами.

Гаврил не увидел в его глазах шутки. Как и тогда, с удобрениями… Вздохнув, бомж задал самый логичный из вопросов:

— На хрена?

Баньку это не смутило.

— Да ты подумай! Это изменит культуру носителей нынешнего духа Промзоны, что изменит саму Промзону! Наконец-то Промзона станем местом культуры! Ты представляешь, какие изменения последуют во всём Чернокаменске?!

— Охх… — едва не схватился за голову Гаврил. — Ты ведь всё решил?

— Не охай! Да, решил.

— Твои туалеты растащат на лом!

— Нет! — весь затрясся Банька. — В этом и гениальность задумки!

— Генитальность.

— Первым назвал гениальной, а теперь выёживаешься! Я всё продумал! Наймём одних жителей Промзоны, чтобы они приглядывали за туалетами, пока другие будут ими пользоваться! Одна половина сидит, другая, сам понимаешь, охраняет…

Гаврил с ужасом обнаружил, что всерьёз обдумывает его идею.

— Допустим… допустим, ты найдёшь, чем платить сторожам. Допустим, они не позовут своих дружков, чтобы растащить конструкцию по винтикам… Но откуда у местных деньги на это удовольствие?