Инстербург, до востребования

Миша порылся в тумбочке, поменял диск, установив при этом громкость на 35, и открыл окно. Дремлющая на скамье дебелая тётка пришла в себя и в ужасе воздела глаза к балкону третьего этажа, откуда раздавался визг украинской рок-певицы Ирены Карпы, известной в узких российских кругах не с лучшей стороны:

— покажу я тобі одну гарну картинку!
— та ти ліпше запхай мене руку в ширінку!!!

— Всё, — решительно произнёс Виткинд, вставая с места. — Ищите сами свою хуйню.

— Что-то не так? — спокойно спросил Миша.

— Всё так. Извини, что потревожил.

— Не надо у меня дома хамить моей жене.

— Я твою жену знаю лет пятнадцать.

— Ты считаешь, что это повод ей хамить?

— Зашибись, меня обвиняет в хамстве и хуйне человек, которого я когда-то устраивал на работу.

— Никуда ты меня не устраивал.

— Это к дяде Саше я тебя не устраивал? Он просто не согласился, несмотря на меня. У тебя, Миша, всё не по-человечески, поэтому нормальные люди не берут тебя на работу.

— Да, я давно уже работаю с ненормальными. Они мне не хамят, как ты.

— До свидания.

Ася, проигнорировав мрачный взгляд мужа, пошла провожать Сергея до автобусной остановки: его машину на днях помял какой-то анархист, презирающий ПДД.

— Нет, я могу понять, зачем писатели общаются с психами, это им для вдохновения надо, — пустился Виткинд в литературоведческие рассуждения, — но ты-то какого хера собираешь вокруг себя ебанат, как Юля Фридман?

— Молодец, знаешь, кто такая Юля Фридман, — язвительно усмехнулась она. — Бери конфетку.

— Я хочу услышать ответ, а своими конфетками подавись.

Конечно, ответа он не услышал.

8 [2002]

Умная женщина сама должна понимать, когда можно завязывать отношения, а когда нет. Она не должна быть как мужики, которые вечно лезут, когда их не просят. Ей кажется: если я хочу с ней переспать, то она может взять меня себе насовсем. А я не для такой, как она. Эта девочка об меня разобьётся, как стекло о бетон.

Если бы у неё были мозги, она бы всё без слов поняла. Но она мыслит, как ей велели мужики. Она и протестует по их схеме. Думает, что женщина, которая не ведёт себя так, будто её к другой женщине пожизненным клеем прилепили, — всем подряд доступная шлюха, с которой каждая будет трахаться, сколько захочет, а когда надоест — пошлёт. Она должна раз и навсегда усвоить, от каких людей ей надо держаться подальше.

Четыре часа ночи. Лестница усыпана окурками и увядшими ветками вербы. Алкашей и битое стекло из коридора кто-то убрал. Ася отперла дверь, пропустила спутницу вперёд.

* * *

— Мазохисткой меня сделал приёмный папочка, — продолжала исповедоваться Жанна, — спасибо ему. Он постоянно говорил мне: дура, у тебя всё из рук валится, ты умеешь только красиво пиздеть, из дома тебя выпускать нельзя, потому что тебя кто-нибудь убьёт. А изначально я хотела быть счастливой. Хочу делать то, что хочу, и чтобы всякие твари не наступали на горло.

Да, наш папочка — он может. Только во всей этой сумятице виноват не только он.

Ася внимательно смотрела на неё:

— А почему же ты не делаешь, что хочешь?

К её спокойному доброжелательному тону было трудно придраться, но в то же время было ясно, что на уме у неё что-то не то.

— Ну, знаешь, я всегда пыталась чего-то добиться, а это так или иначе связано с насилием над собой. И с течением времени попытки добиться своего переросли в самоистязание. Надо периодически расслабляться, не всегда надо заставлять себя делать то, что ты не хочешь, то, что ты ненавидишь делать. А я привыкла себя заставлять.

— Это одна из главных проблем волевого человека. Об умении заставлять себя делать немыслимое надо вспоминать в экстремале, а не каждый день.

— Но я подсознательно боялась, что расслаблюсь, растренируюсь, разучусь — ставить хамов на место, собирать себя в кулак. Что это умение — как струна: если к ней долго не прикасаться, она заржавеет.

— А зря. Это не струна. Это — словно кнопку нажимаешь, и механизм защиты начинает работать. В любой момент.

Словно выкидное лезвие ножа, подумала Жанна. Ей было сильно не по себе.

— Деточка, я тебе ещё одну вещь скажу: если ты хочешь всего лишь «играть роль субъекта в отношениях, потому что с мужчинами это невозможно», то, во-первых, не говори больше, что у меня красивая грудь, это уже физиология, а не психология; во-вторых, я тебе сейчас покажу, как «играют роль субъекта в отношениях», ты так не умеешь и никогда не научишься, усвой это раз и навсегда.

Жанна смотрела так, будто вот-вот впадёт в истерику.

Ася понимала, что должна успокоить эту дуру, иначе её через пару секунд будет трясти, как отбойный молоток. Она сняла с неё плащ, заставила выпить полстакана водки, и тогда Жанна молча прошла в комнату и сняла остальное. Если бы её спросили: что ты чувствуешь к этой девушке? — она бы ответила: безумие. Если бы ей сказали: она может убить тебя, — Жанна промолчала бы.