Инстинкт

— Но, как мы пройдём здесь? — прозвучал напуганный голос Ская.

— Нам укажут путь.

Воспоминание о предыдущем походе вовремя всплыло в голове юноши. Верёвка. На высоте двух метров висел натянутый стальной провод, следуя за которым можно было добраться безопасной дорогой до нужного места. Подняв свою левую руку над головой, Том почти ударился пальцем о стальное кольцо, которое будучи вбитым в бетонный потолок, держало собою провод. Томас пошел первым, сзади него начали собираться остальные. Вскоре он слышал уже шаги всех остальных бойцов, и их громкие «мысли». Томас понимал своих приятелей, он также боялся темноты, как и они. Она осторожно соприкасалась с каждым сантиметром его тела. Её незримые ноздри чуяли запах юношей, их пот был как вино, опьяняющее и желанное.

Каждый новый удар сердца, раздавался бурным эхом по нескончаемым коридорам и поворотам. Создавалось ощущение, будто все звуки живых людей можно было услышать за многие сотни километров в другой части этого лабиринта. Настолько они казались такими громкими, что даже собственные мысли тонули в этом оглушающем грохоте. Именно такие чувства набегали мощными волнами на тех слепцов, что боялись чего-то реального. Они не могли описать свой страх, не могли представить его. Он просто существовал, необъяснимо, но ощутимо.

Начавшийся путь длился целую вечность. Томас уже начал слышать, как кто-то сзади начал тихо проклинать темноту. И правда, для него самого их путешествие было слишком долгим. Толстая верёвка жгла от трения загрубевшую кожу на пальцах. Эта боль напоминала о реальности в которой живёт юноша. В голове всплывали воспоминания о предыдущем походе. Он интересовался у местных об этой тропе. Люди из отряда Томаса не зря боялись темноты, не зря доверяли своему товарищу. За любым неправильным поворотом их ждало одиночество, если не неминуемая смерть.

Отвлекшись на воспоминания, Том ударился лицом о что-то маленькое и стальное. Разнёсся звонкий гул по всем коридорам. Пустые тупики отозвались аналогичным звуком, но слегка другим. Кто-то из людей замер от удивления, ахнул, оступился. Образовалось маленькое столпотворение, никто ничего не знал, но все чего-то боялись.

— Всё в порядке, я случайно, — произнёс Томас. Проверив руками пространство перед собой, он обнаружил металлическую лестницу, ведущую вверх. — Здесь лестница.

Пять метров, именно столько пришлось подниматься в кромешной тьме, в уже привычной для всех обстановке. Когда руки юношей были заняты, а в голове витали мысли о расчётах расстояний до следующей ступни, они ощущали, как страх медленно отступает, из-за того, что они совместно отвлекались на что-то более продуктивное и реальное. В конце их нелёгкого пути их ждал самодельный люк, сделанный из множества медных сеток. Он был открыт, и Томас первым пролез через него. Дотронувшись до ручки, он уже предвкушал слабый и желанный свет свечей, аромат какой-нибудь еды, горький и расслабляющий запах пота, резины и пороха. Юноша уже скучал по коктейлю запахов, который окутывал его чувством тепла и безопасности.

Картина, которая открылась Томасу и другим его друзьям, была точно не той, которую они все ожидали. Полностью опустевший зал, и в нём никого не было. Базу будто покинули недавно, в полной спешке. Своими габаритами это место напоминало спортивный зал самой непримечательной школы. С самого потолка и до пола висели большие куски тяжелых одеял, они сильно пропахли сыростью, и на них можно было видеть слабо заметное копошение маленьких жуков. Это была небольшая ферма, к которой прибегали жители «Второй восточной» в самые голодные времена. Бесконтрольная популяция разрослась настолько, что отдельные представители сваливались с своих убежищ, навстречу грязному полу. Окна были полностью заколочены досками и тёмными тряпками, никакой свет не мог проникнуть внутрь или покинуть это помещение. Только благодаря свечам и закрытым светильникам, в этом зале можно было хоть что-то увидеть, только их почти и не осталось — где-то догорала последняя масленая лампа. Почти вся мебель, что находилась в этом помещении была перевёрнута, часть из них была раздроблены в щепки. Томас начал ходить между сваленными шкафами и комодами, перевёрнутыми стульями и столами. Он осторожно переступал через одиночные потухшие свечи и светильники. В таком месте не было ни единого признака живых людей, что могли заниматься своими делами.

— Ау! — слегка громко сказал Томас, пытаясь привлечь к себе внимание возможных людей.

Но никто из просторов этого помещения не дал ответа.