Инстинкт Бабы-Яги

- Какая? - взвилась Николетта. - Старческая? Вы что? Сказать такое женщине моих лет! Розенкранц без тени улыбки ответил:

- Так ведь вам не тридцать.

- Но и не пятьдесят, - отбила маменька.

Я постарался сдержать усмешку. Даже в кабинете у врача Николетта ни за что не откроет свой возраст. Впрочем, она только что сказала правду, ей и на самом деле не пятьдесят лет, а намного больше. Но, похоже, этот Розенкранц сам подслеповат.

Началась длительная процедура осмотра, прерываемая вскриками матушки: «Ой, какая смешная картинка» или «Доктор, осторожней, у меня тушь стечет».

Примерно через час окулист вытащил бланки и заявил:

- Для вашего возраста зрительный аппарат сохранился великолепно. Никаких признаков глаукомы. Легкую дальнозоркость спокойно устраним при помощи очков.

- Никогда, - отрезала Николетта, - ни за что не надену жуткие окуляры.

- Голу-убушка, - протянул профессор, - очки - единственный способ скорректировать зрение. Операцию делать не советую.

- Я уже один раз воспользовалась лазером, - кивнула маменька, - а толку чуть!

- Вот видите! - воодушевился врач. - Значит, выписываю очки.

- Я вовсе не желаю походить на сову Бумбу, - обозлилась матушка, - вот у Коки такие штуки, их всовывают прямо в глаза. Между прочим, при их помощи можно цвет поменять. Кока в тон платью теперь глаза носит. Я тоже такие хочу!

Я откинулся на спинку кресла - так, понятно теперь, почему матушку повлекло к окулисту.

- Вы говорите о линзах, - недовольно заявил Розенкранц, - на мой взгляд, очки лучше.

- Хочу линзы! Разноцветные! - по-детски надула губы Николетта.

Розенкранц пожал плечами, накорябал что-то на листочке и вручил его нам со словами:

- Ступайте в двадцать третий кабинет, там подберут.

Я отдал профессору гонорар и переместился в следующую комнату, где веселая толстушка принялась демонстрировать образцы. Не стану утомлять вас описанием процесса выбора. В конце концов Николетта приобрела «глаза» всех возможных цветов: карие, зеленые, синие, фиалковые, ореховые… Голубые, слава богу, у нее есть свои. Самыми последними были вынуты…, красные линзы.

- Вот это ловко! - взвизгнула Николетта и повернулась ко мне.

Я вздрогнул. Маменька походила на родную сестру графа Дракулы. Очи цвета пожарной машины превратили ее лицо в страшную маску.

- Это еще не весь прикол, - засмеялась медсестра и направила на Николетту настольную лампу.

В ту же секунду свет отразился от красных глаз и двумя лучами заметался по полу.

- Здорово, да? - радовалась глупенькая девушка.

- Слов нет, - покачал я головой, - зачем только такие производят? Людей пугать?

- Для похода на дискотеки, - пояснила дурочка, - ну офигительно смотрится.

Потом она повернулась к Николетте и опрометчиво заявила:

- Только вам они ни к чему, их для молодежи делают.

- Всенепременно возьму, - мигом отреагировала Николетта, - надену к Коке на суаре, все с ума сойдут, правда, Ваня?

Я кивнул. Пусть покупает что хочет, лишь бы поскорей завершить процесс. Но Николетта провела в кабинете еще целый час. Требовалось подобрать для каждой из пар линз футлярчики соответствующего цвета, потом сумочку, куда положить футляры, затем чемоданчик для сумочки. А еще жидкость для протирки, емкость, в которую следует ее наливать, специальные салфетки… И все это не в единичном экземпляре.

Короче говоря, когда мы вновь очутились в машине, на улице была темень. Николетта, уютно устроившись на заднем сиденье, принялась разглядывать линзы, я включил погромче радио и поехал вперед.

- Убери музыку, - потребовала маменька. Я послушно покрутил магнитолу, и из динамика понеслось:

- Этой ночью на кладбище стояла напряженная тишина. Могила только что похороненного Эдварда утопала в цветах. Ровно в полночь земля зашевелилась.

- Оставь, - взвизгнула Николетта, - это литературная гостиная, они читают жутко забавную книжку про вампиров.

Хорошо, пусть будут вампиры, привидения, нетопыри, кто угодно, лишь бы маменька молчала.

В относительном спокойствии я проехал большую половину пути. Радио выло и ухало на разные голоса, выдавая непотребный текст.

- Глаза Эдварда, красные, жуткие, послали пучок света прямо на Генриэтту. С пальцев покойника капала кровь…

- Налево, - вдруг скомандовала Николетта. Я, одурманенный спектаклем, машинально повиновался.

Тут же раздался свист. Вот незадача! На перекрестке же висит знак: перечеркнутая стрелка.

- Почему нарушаем? - поинтересовался сержант и посветил на меня фонариком. Я совершенно честно ответил:

- Извините, тут по радио жуткую книгу читают, заслушался и не заметил, что поворот запрещен.

- Про вампиров, что ли? - засмеялся милиционер. - Вот глупость-то! Сказки это, вы же серьезный, солидный человек, а в ерунду верите. Не бывает их на свете, оживших покойников, коли умер, все! Кранты! Попрошу права и документы на машину.

Я молча протянул требуемое. Парень изучил документы и вполне мирно спросил:

- Ну? Дальше что?

Я полез за кошельком, сейчас отсчитаю полтинник, и можно продолжать путь. Пока я рылся в портмоне, отыскивая нужную ассигнацию, сержант посветил фонариком на заднее сиденье.

- Добрый вечер, - мило сказала Николетта.