Инстинкт Бабы-Яги

– Спасибо, утешил, – толкнула меня локтем Миранда, – а этот Корчак, часом, продолжение не написал? Знаешь, как бывает, сначала убьют героя, а потом, в следующей серии, он оживает. Ну, вроде Горца!

Секунду я колебался. Может, не стоит сообщать девочке правду? Сам плакал когда-то над судьбой несчастного короля-ребенка и очень переживал, когда отец рассказал мне о Корчаке, но, с другой стороны, она же не маленькая.

– Януш Корчак, поляк по происхождению, был учитель. Он обладал явным литературным даром и, может быть, думал написать продолжение своей великой книги. Но случилось так, что фашисты оккупировали Польшу и Корчака вместе с его учениками, кажется, их было человек двести, заключили в лагерь смерти Треблинка. Ты слышала когда-нибудь о концлагерях?

Миранда кивнула:

– Кино смотрела, называется «Побег из ада».

– Фашисты отправили детей в газовую камеру. Но Корчак был слишком известной личностью, и гитлеровцы испугались, что его смерть может вызвать бурю эмоций во всем мире; в тот год они еще боялись общественного мнения. И предложили Янушу, оставив учеников, идти в барак, нацисты решили подарить Корчаку жизнь. Угадай, как он поступил?

– Побежал со всех ног, – хмуро сказала Миранда, – любой бы так сделал.

Я погладил ее по зеленым волосам.

– Нет, дружочек. Януш отказался бросить детей, он пошел вместе с ними на смерть и, как мог, пытался ободрить несчастных, уверял, что с ними ничего плохого не случится, пока он здесь. Лгал, чтобы дети не испытали ужаса, видя приближающуюся смерть.

Миранда села.

– Ты хочешь сказать, что он добровольно погиб из-за чужих детей?

– Корчак считал их своими.

– Учитель?

– Да.

– Теперь таких учителей нет, – протянула девочка, – наши бы мигом всех побросали и унеслись вон. Вчера математичка вошла в класс и говорит: «У нас эпидемия свинки в пятом „Б“. На перемене идите поиграйте с ними».

– Зачем?

Миранда скривилась:

– Ленька Глотов тоже так у нее спросил. А Кар-кар и ответила: «Авось заболеете, а я отдохну». Мы ее так зовем: Кар-кар, имечко у нее Карина Карловна!

Я не нашелся что ответить ребенку. Интересно, другие дети рассказали родителям об этой ситуации? И как поступили отцы с матерями? Неужели в нашем мире теперь никто никого не любит?

Глава 9

Утром я отвез Миранду в салон, где укладывает волосы Николетта, и оставил девочку на попечение цокающего языком мастера. А сам поехал к Райковой на работу. Вчера вечером Нора, услыхав от меня информацию о смерти Марины Райковой, сердито заявила:

– Ее убили.

– Отчего это вам в голову пришла такая мысль? – удивился я. – По-моему, тут все ясно, она собиралась лишить жизни свою подругу и не вынесла мук совести, когда узнала, что та утонула.

– Глупости! – фыркнула Нора. – Ну, подумай сам, утром она совершенно спокойно едет с тобой на работу, потом выскакивает и уносится домой в незастегнутом пальто. О чем это говорит?

– Ну… она решилась на самоубийство и…

– Ваня! Не идиотничай! Райковой кто-то позвонил и вызвал ее. Причем сказал ей нечто такое, от чего она, потеряв голову, ринулась в квартиру! И этот кто-то либо сам запихнул Марину в ванну, либо довел ее до самоубийства. Немедленно отправляйся к Райковой на службу и попытайся выяснить, что произошло.

Входя внутрь просторного здания торгового объединения «Моторс», я подумал, что фирма, очевидно, продает машины, но оказалось, ошибся. Здесь занимались поставками бакалейных товаров: чая, кофе, крупы, муки… Причем где-то рядом находился склад. По широкому коридору то и дело проезжали тележки, снабженные моторчиками. Они везли мешки и всевозможные упаковки. Кругом клубился народ, мужчины и женщины с безумными лицами и кипами бумаг. На мой вопрос: «Простите, где я могу найти Марину Райкову?» – мне, как правило, отвечали: «Не знаю, не работаю тут».

Отчаявшись, я принялся бесцеремонно заглядывать в кабинеты и задавать все тот же вопрос:

– Простите, где можно найти Марину Райкову?

Люди отрывались от экранов компьютеров и недовольно говорили, что понятия об этом не имеют, так как тут сидит несколько сот человек.

И только одна девушка, полная брюнетка в ярко-красной кофте, проявила ко мне христианское милосердие.

– Марина Райкова? – переспросила она. – Минуточку.

Быстро пощелкав мышкой, брюнетка сообщила:

– Она на складе, на кассах. Идите по коридору, прямо в нужное место выйдете.

Я двинулся вперед по бесконечному помещению и порядком устал, пока наконец не попал в огромный ангар, доверху забитый полками. У меня закружилась голова, подобное ощущение испытываешь в католических соборах, глядя на парящий в высоте потолок.

Слева тянулись ряды касс, за которыми сидели женщины, с невероятной скоростью печатавшие на компьютерах. Около кассирш толпились люди с бумагами, раздавались выкрики:

– Чай только через двенадцатое окно.

Или:

– Сахар грузят у восточного выхода.

То и дело из радио слышались указания:

– Нестеренко С.А., пройдите в зону кофе.

– Свободной уборщице явиться к стеллажам группы А.

Я попытался расспросить кассирш, но ни одна не ответила, а толпившиеся оптовики просто оттолкнули меня в сторону со словами: «Тут очередь».