Инстинкт гнева

— Оставь бойца, пусть дверь караулит. Если он такой больной, никуда не денется. До встречи.

Аппарат снова пискнул и отключился. Гарик повозился, пытаясь локтем нажать отбой, но не сумел. Сделать что-нибудь ногами у него тоже не получилось. Оставалось одно — ползти в подъезд, авось кто-нибудь пойдет, увидит избитого соседа, вызовет милицию, ну и так далее.

Парнишка кое-как дотянулся до порога и снова стукнул лбом, теперь в дверь. Обломки табурета оказались слабой подпоркой. После третьего удара они брякнули о бетон лестничного пролета, и дверь приоткрылась. Гарик поднял взгляд и, увидев чьи-то ноги, замычал.

Стоящий напротив двери человек почему-то не отреагировал. Гарик испугался, что это оставленный Кощеем наблюдатель, но, разглядев рваные джинсы и знакомые тапочки, успокоился. Это был не бандит, это был Женин брат. Толку с него наверняка было столько же, сколько с переломанного во всех местах Гарика, но не оставалось ничего, кроме как попробовать войти с ним в контакт.

Каким-то невероятным усилием воли Гарик сумел заставить себя приоткрыть рот и процедить всего одно слово:

— Женя!

Получилось что-то вроде «е-я» и очень тихо. Володя стоял не двигаясь. Решив, что сосед не расслышал, Гарик попытался подползти ближе, но левая нога проскользнула и задела телефон. Аппарат снова пискнул, и запись на автоответчике прокрутилась еще раз. Гарик выждал, когда она закончится, и снова замычал, пытаясь если не словами, то хотя бы своим поведением дать понять Володе, что случилось нечто плохое и надо что-то делать. Сосед по-прежнему не реагировал. Снизу было плохо видно, но, кажется, он даже не смотрел на корчащегося перед ним Гарика. Просто стоял и тупо пялился на сломанный дверной косяк. Примерно через минуту после того, как Гарик устал извиваться и обмяк, Володя по-военному развернулся кругом и, шаркая, скрылся за дверью своей квартиры.

«Все пропало! Жене конец!» Гарик прижался лбом к холодному полу лестничной клетки и заплакал.

* * *

— Босс, это Эфиоп. Что? Номер? Да, новый, сменил «симку», как обычно. Докладываю: посылка доставлена. Хорошо. Да. Понял.

Киллер закрыл модную угловатую «раскладушку» от «Нокиа» и уселся в машину. Завести мотор он не успел. Правая дверца вдруг распахнулась, и на пассажирское сиденье уселся… оживший покойник!

— Руки на баранку, Эфиоп, — Туманов ткнул пистолетом киллеру в бок.

Эфиоп выполнил приказ без возражений. Виктор похлопал его по карманам и выудил из одного оружие, а из другого глушитель.

— Я так и знал, что ты любитель, — сыщик усмехнулся. — Контрольный выстрел не сделал, оружие не выкинул… ты что, телевизор не смотришь, не знаешь, как настоящие профессионалы работают?

Киллер смерил Туманова презрительным взглядом и промолчал.

— Понятно, гордый. — Виктор примерил глушитель к стволу своего пистолета и делано удивился. — Гляди, подходит!

Эфиоп напрягся, будто бы готовясь к драке, но Туманов бросил глушитель на заднее сиденье, и киллер снова расслабился.

— Коленку я тебе и так прострелю, без насадки. В упор, да еще с такой звукоизоляцией, как в этой тачке… на черта мне глушитель? Согласен?

— Пош-шел ты!

— Не согласен, — сделал вывод Туманов и нажал на спусковой крючок.

Киллер взвыл и схватился за простреленное бедро.

— Руки на баранку! — рявкнул Виктор.

Эфиоп, скрипя от боли зубами, подчинился. Продырявленная нога тряслась, будто по ней пустили ток.

— Будем считать, на первый вопрос ты ответил положительно. Спрашиваю дальше — кто меня заказал? Кто твой босс?

— Ты труп, сука! — вместо ответа процедил Эфиоп сквозь зубы.

— Ответ неверный по всем пунктам. — Туманов навел оружие на другую ногу киллера. — Я жив, и я не сука, а кобель. К тому же я не услышал имени твоего босса. Оценка — «два», в смысле тебе полагается вторая пуля. Но я терпеливый, спрошу еще раз, последний. Кто заказчик?

— Сразу сюда стреляй, трепло халдейское, — прошипел киллер и ткнул перепачканным кровью пальцем себе в висок.

— Не боишься смерти? — Туманов поднял прицел повыше, в район паха. — А инвалидом остаться?

Эфиоп снова промолчал. Нога у него больше не тряслась, и зубами он не скрипел. Просто сидел и смотрел в одну точку, строго перед собой. Киллером он был никудышным, но бойцом стойким. Это свойство характера заслуживало уважения. Отстрелить яйца такому мужику было бы неправильно. Виктор опустил прицел и выстрелил в ногу.

Киллер опять взвыл и судорожно вцепился в баранку.

— Слушай, парень, зачем тебе эти мучения? — Туманов огорченно вздохнул. — Я тебя уважаю, ты держишься молодцом, но всему есть разумные пределы. Предлагаю тебе сделку — сажаем заказчика, и никто не узнает, что ты прокололся. Кто он? Считаю до трех, а дальше ты безногий евнух, понял? Раз!

— Так не делается, — процедил, наконец, Эфиоп. — Он и с зоны растрезвонит, что я фуфло гоню.

— А как делается?

— Или я «подчищаю» тебя и твою подружку, или ты заказываешь его. Без имени.

— Точно фуфло ты, а не работник, — сыщик приставил ему к шее электрошокер. — У серьезных людей никаких «или» не бывает, парень. До встречи на следствии, Эфиоп.