Инстинкт свободы

Стражи не смогут прятаться вечно, рано или поздно истинная сущность возьмет верх над страхом погибнуть. Тогда-то ты, мой наследник, их и настигнешь. Запомни, никогда не испытывай жалости к этим убийцам, они ее не заслужили.

Всему на свете есть предел – также и моя жизнь медленно приближается к концу. Силы уже покидают тело и переходят в твое полное распоряжение. Используй их верно и никогда не пытайся разделить: способности не безграничны. Они должны перейти только к сыну – твоему единственному отпрыску, других детей быть не может. Наследнику нельзя отвлекаться ни на что кроме поисков. Не бойся, я позаботился о том, чтобы нашей мести никто не помешал.

Память, только она не дает сойти с ума,

когда держишь в руках адское пламя.

Аврелиус Кэллум.

***

Совет аструмов закончился больше часа назад, а я не могла собраться с духом и выйти из замка. Честно говоря, решение относительно оставшихся без пары алтернов меня не удивило. Им подарили шанс на достойное существование. Возможно ли оно после тяжелой потери? Никто не знает, но все почему-то захотели проверить. Особенно Хьюго старался: ведь речь шла о Кирс. Ради нее он забыл о преданности традициям и постарался убедить других стражей в разумности такого отказа.

Раньше не подвергали сомнению прописное правило: Равновесие должно быть полным. Какой от него толк, когда защитники сами не образуют гармоничный союз, балансирующий на грани? Теперь наши принципы разрушены, а новые еще не придуманы.

Никто уже не понимает за что борется, древние идеалы потеряли былую ценность, обычаи перестали соблюдаться…

Пора стражам определиться с целью, не то мы погибнем и присоединимся к павшим. Сегодня их пятеро. Все они были мне хорошо знакомы: с одними встречались в караулах, с другими тренировались. А сколько будет завтра? Десять? Пятнадцать? Сто?

Кусочки привычной жизни рассыпались на глазах. Окружающий мир никогда не станет прежним, и дело не в погибших товарищах. Все изменилось с того самого злополучного затмения.

Порой кажется, что мне больше нет в Хэдесе места. Замок стал подавлять, его громкому зову невозможно сопротивляться. Он отнимает свободу, которая так нужна.

– Мы уходим, Скит, – я подхватила питомца на руки и спрятала под куртку.

Хорек выглянул наружу и радостно гукнул в предвкушении прогулки, его черные усики зашевелились, словно он уже вдыхал ароматы города. Интересно, питомец знает, что мы не скоро собираемся вернуться домой? Видимо нет, иначе фидо заставил бы меня взять с собой все его «сокровища».

Я подошла к окну и взглянула вниз. Напротив моих окон зияла большая черная яма, возле которой с серьезными лицами стояли аструмы. Они не оплакивали смерть погибших собратьев, они прощались с ними, как и подобает стражам: минимум слов, максимум сдержанности. Уважение и покой – вот чего, по их мнению, заслуживают мертвые.

Поэтому я не пошла на похороны. Зачем? Молча глядеть на тех, кто был дорог и ничего не сказать? Неправильно, мы не чужие друг другу и не должны закрываться. Это и есть основная проблема учения аструмов: нам говорят быть холодными и скупыми на эмоции, но так нельзя. Нет никакого развития, мы застываем на месте, медленно превращаясь в холодные глыбы льда.

Однако не все потеряно, торо никак не могут смириться с вынужденным затворничеством, особенно после вылазки на поверхность. Они непременно расшевелят наше болото, и инканы еще пожалеют, что держали нас взаперти.

Взгляд непроизвольно скользнул по телам, лежащим в могиле: пять юных стражей, совсем еще дети. Самым младшим скоро исполнилось бы десять лет, но это неважно: возраст Неро и Олкион никогда не играл роли. Парочка давно стала для меня кем-то большим, чем просто товарищи по оружию, они были такими же бунтарями, как и я.

В последнее время мы с ними много общались, и мне пришлось посмотреть на друзей другими глазами. Никогда не видела такой сильной связи, которая заставляла бы дышать вместе с напарником, и когда с уходом одного воздух закончился – хладнокровно расстаться с жизнью, чтобы воссоединиться вновь.

Я мысленно простилась с Неро и Олкион и пожелала им найти друг друга в новом мире. Не сомневаюсь, они отыщут путь.