Инстинкт убийцы

Фейт выжала сцепление, медленно продвигаясь вперед. На встречной полосе стоял регулировщик из числа дорожных рабочих, направлявший поток машин в объезд. По его лицу струился пот, а оранжевая куртка прилипла к груди, как клочок мокрой туалетной бумаги. Инфраструктура Атланты разваливалась на части. Казалось, что никто ничего не делает, пока не происходило очередное ЧП. Невозможно было выйти из дома, не натолкнувшись на ремонтную бригаду. Впрочем, то же самое происходило и в других крупных американских городах.

Несмотря на первоначальное решение, Фейт включила кондиционер. Одного взгляда на рабочего хватило, чтобы жара показалась ей нестерпимой. Рассеянно глядя на грузовик с засохшей грязью на брызговиках и американским флагом на заднем стекле, она пыталась думать о чем-то холодном, например о мороженом и пиве.

— Ваш брат все еще в Европе?

Фейт так удивилась, что все, что ей удалось из себя выдавить, было:

— Что?

— Ваш брат… Он ведь хирург? Военный, кажется?

Она почувствовала себя оскорбленной, хотя, разумеется, расследование, которое вел Уилл в отношении ее матери, давало ему право знакомиться и с жизнью ее детей. А значит, он знал, что Зик служит в Воздушных силах и живет в Бранденбурге. Уилл также имел доступ к психологическим характеристикам Фейт, ее школьным табелям, истории ее замужества, истории ее ребенка… ко всему.

Она не поверила своим ушам.

— Вы что, издеваетесь надо мной?

— С моей стороны было бы непорядочно делать вид, что я о вас ничего не знаю.

Его тон был таким же непроницаемым, как и лицо, что разозлило ее еще больше.

— Непорядочно, — эхом отозвалась она, думая о том, что существовала причина на то, что ему было поручено проверять отдел по борьбе с наркотиками.

Уилл Трент не был похож ни на кого из ее знакомых полицейских. Он вел себя иначе, одевался иначе, ходил иначе и даже говорил иначе. Ему, наверное, было наплевать на сломанные жизни мужчин и женщин, принадлежавших к семье, частью которой он все равно никогда не смог бы стать.

Впереди загорелся зеленый свет, и она выжала сцепление, резко обогнув грузовик и повернув направо с левой полосы. Пока она выполняла этот в высшей степени незаконный маневр, руки Уилла, которые он по-прежнему держал на коленях, даже не дрогнули.

— Я пыталась вести себя цивилизованно, — наконец заговорила она, — но мой брат, моя мать, вся моя семья — это запретная тема. Понятно?

Он никак не отреагировал на ее выпад, не считая того, что сменил тему.

— Вы ориентируетесь на территории университетского городка?

— Вы отлично знаете, что ориентируюсь. Вы запрашивали в банке мои учетные документы, чтобы убедиться в том, что я могу позволить себе оплачивать обучение.

Он так спокойно и терпеливо принялся объяснять ей ход своих мыслей, что Фейт даже передернуло от отвращения.

— Прошло уже почти четыре часа со времени смерти Адама, и еще больше с того момента, когда похитили Эмму Кампано. В идеале нам необходимо срочно попасть в его комнату, а не ожидать, пока юридический отдел даст нам добро.

— Декан сказал, что это простая формальность.

— Люди часто меняют точку зрения после того, как поговорят с юристом.

Ей нечего было на это возразить.

— Мы не можем войти в его комнату без ключа.

Он потянулся к заднему сиденью, где лежал свернутый пиджак, и вытащил из кармана пластиковый пакет для улик. Внутри был ключ.

— Чарли нашел это в коридоре на втором этаже. Мы позвоним вашему декану, когда прибудем на место, но я не вижу причин до его появления не попробовать открыть дверь комнаты Адама этим ключом.

Фейт притормозила у следующего светофора. Что еще он от нее скрывает? Ее бесило то, что Уилл ей не доверяет. С другой стороны, она не дала ему ни малейших оснований вести себя иначе.

— Я знаю, где находится Тауэрс-холл, — ответила она сквозь зубы.

— Спасибо.

Фейт с такой силой стискивала руль, что заболели руки. Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Затем по очереди разогнула пальцы.

— Я знаю, что веду себя как стерва, но моя семья — это запретная зона, — повторила она.

— Это справедливое требование, и я не согласен с тем, что вы так себя ведете.

Он молча смотрел в окно, пока машина ползла по Десятой улице, постепенно приближаясь к Теху. Фейт включила радио и начала искать сводку по дорожному движению. Когда они пересекали межштатную автомагистраль, она посмотрела вниз на I-75,[4] с этого расстояния скорее напоминавшую забитую машинами парковку. Более полумиллиона машин каждый день въезжали в город через этот коридор и таким же образом его покидали. И в любом из этих автомобилей могла находиться Эмма Кампано.

Окружающие их автомобили использовали этот виадук для выезда на семьдесят пять — восемьдесят пять,[5] так что к тому времени, как «мини» оказался по другую сторону моста, движение заметно поредело. Фейт покинула Десятую улицу и въехала на Фаулер. По знакомым извилистым улочкам она быстро добралась до интересующего их общежития.