Инстинкт убийцы

– Ему нужно было вернуться, – сказала я тихим, но недрогнувшим голосом, – просто чтобы увидеть.

Стерлинг стиснула зубы, и я подумала, что она, может быть, вспоминает время, которое провела на этом участке, связанная по рукам и ногам, в сарае, которого больше не существовало.

– Дин заехал туда, но дело не в его отце. – Я помолчала, давая ей осознать сказанное. – Это не имело никакого отношения к Дэниелу Реддингу.

Стерлинг обдумала мои слова.

– Дело в его матери? – спросила она.

Я не ответила. Не обязана отвечать. Через несколько секунд напряженной тишины у меня вырвался вопрос:

– С ней кто-нибудь говорил? – Я не могла перестать думать о том, что у моей мамы было много недостатков, но она никогда не бросила бы меня. А мать Дина не просто ушла – у нее был шанс вернуть сына, но она отказалась. – Если наш неизвестный субъект одержим Реддингом, мать Дина может стать его целью, – продолжала я. Существовали причины поговорить с Мэри, не имевшие никакого отношения к желанию ее образумить или, по крайней мере, заставить ее признать, как она обошлась с Дином.

– Я говорила с ней, – коротко ответила Стерлинг, – и она не цель.

– Но как вы…

– Мать Дина живет в Мельбурне, – сказала Стерлинг, – который в Австралии, на другом конце мира, вне досягаемости нашего убийцы. У нее нет никакой информации, полезной для расследования, и она попросила оставить ее в покое.

Подобно тому, как она оставила Дина?

– Она хоть спрашивала о нем?

Стерлинг сжала губы.

– Нет.

Учитывая, что я знала про отношение агента Стерлинг к Дину, я готова была поспорить, что она подошла к этому разговору с той же позиции, с какой подошла бы и я: ненавидя Мэри за то, что она сделала, но отчасти веря, что, если сказать правильные слова или задать правильные вопросы, это можно исправить. Агент Стерлинг никогда не хотела признавать, что программа обучения прирожденных – лучший вариант для Дина, но теперь я буквально слышала ее мысли: «Если бы не эта программа, ему некуда было бы идти».

– Вы должны добавить Кристофера Симмса к списку подозреваемых, – сказала я. Стерлинг не стала сразу же меня прерывать, и я продолжила: – Он крупного телосложения, но не воспринимается как человек такого размера. Медленно двигается, медленно говорит – не потому, что у него проблемы с интеллектом или координацией, а потому, что он делает это намеренно. Он заторможенный. Не стеснительный, не неловкий, а постоянно что-то сдерживает.

– Кэсси… – Она собиралась велеть мне замолчать, но я не дала ей такой возможности.

– Кристофер был снаружи, когда мы подошли к дому. Думаю, можно предположить, что он выполняет всю работу на участке. Газон зарос – думаю, это его способ протестовать против матери, даже если ему приходится подчиняться ей во всем остальном. Иногда натягивает удила, но он достаточно взрослый, чтобы съехать от нее, если действительно захочет. – Слова вырывались из моего рта быстрее и быстрее. – Его мама упомянула, что у него много друзей, и я не увидела никаких признаков того, что он асоциальный или заметно незрелый. Так почему он не съезжает? – Я ответила на собственный вопрос: – Может, он считает, что мать в нем нуждается. Может, он хочет ее одобрения. Может, она заставляет его чувствовать себя виноватым. Не знаю. Но я знаю, что, когда он сорвался, это произошло в одно мгновение, и он бросился не на Майкла или Дина. Он бросился на меня.

Я наконец остановилась, чтобы перевести дыхание. Несколько секунд Стерлинг просто стояла молча.

– Вы сказали, что неизвестный субъект умеет обращаться с оружием, но менее уверен в себе, если дело дойдет до рукопашной. Среди присутствующих я была самой легкой целью, и он бросился именно на меня.

Может, Кристофер бросился на меня, потому что в этот момент говорила именно я. Может, он намеренно пытался избежать драки и думал, что именно я, в отличие от остальных двоих, не отвечу ему ударом кулака. А может, он был из тех, кто любит утверждать свое превосходство над женщинами.

– В доме есть оружие? – спросила Стерлинг. У меня возникло ощущение, что вопрос вырвался у нее непроизвольно. Она не хотела его задавать.

– Я не видела.

Телефон агента Стерлинг завибрировал, и она подняла руку, заставляя меня подождать.

– Стерлинг. – Вместо приветствия она произнесла свое имя. Что бы ни сообщали на другом конце, это явно не хорошие новости. Стерлинг стала похожа на туго сжатую пружину, все ее мышцы напряглись. – Да вы издеваетесь. Когда? – Стерлинг молчала достаточно долго, чтобы я подумала, что «когда?» – не единственный вопрос, на который ей отвечают. – Выезжаю через пять минут.

Она повесила трубку.

– Плохие новости? – спросила я.

– Тело.

Вероятно, эти слова должны были закончить разговор, но я не могла не спросить:

– Наш неизвестный субъект?

Стерлинг крепче сжала телефон.

– Вы сейчас велите мне не лезть в это, да?

Стерлинг закрыла глаза и глубоко вдохнула, прежде чем открыть их снова.