Инстинкт убийцы

Он говорил совершенно обычным тоном, но в глазах блестела та же эмоция, которую я заметила, когда он оттаскивал Дина от Кристофера Симмса: никто не смеет играть в игры с теми немногими людьми, кто ему небезразличен.

– Лия, Майкл, Кэсси, вы пройдете в медиазал и изучите эти интервью до мельчайших деталей. – Бриггс отдавал приказы коротко и эффективно. – Реддинг думает, что у него есть преимущество. Сегодня этому преимуществу конец.

Агент Стерлинг сосредоточила внимание на Дине.

– Если ты согласен, – произнесла она тише, чем когда говорила с нами, – Бриггс организует встречу с твоим отцом.

Дин ничего не сказал. Только накинул легкий плащ поверх потрепанной белой футболки и повернулся к двери.

Стерлинг посмотрела на Бриггса.

– Думаю, это означает, что он согласен.

Ей наверняка больно просить Дина об этом, но еще больнее ничего не делать, делать меньше, чем она могла, чтобы положить конец происходящему. Агент Стерлинг сегодня не накрасилась и не заправила рубашку. В ней ощущалась энергия, неприкрытая решимость, и я подумала, что вижу сейчас ту Веронику Стерлинг, которую знал Дин. Черты, которые агент Стерлинг видела во мне.

– Ты в порядке? – спросил ее Бриггс.

– Ты же меня знаешь. – Стерлинг улыбнулась одними губами, – я всегда приземляюсь на ноги.

Бриггс несколько секунд смотрел на нее, а затем направился к двери следом за Дином.

– А я? – окликнула его Слоан.

Ответила ей агент Стерлинг:

– Как у тебя с географией?

Слоан скрылась в подвале с пачкой карт, чтобы разработать географический профиль партнера Реддинга. Остальные устроились в медиазале. Мы с Майклом сели на противоположных концах дивана. Лия вставила в плеер диск, который ей дал Бриггс, и уселась между нами. Агент Стерлинг встала в дверях, наблюдая за нами. Началось видео.

Дэниел Реддинг сидел за длинным столом. Руки в наручниках прикованы к столу, но по его позе можно решить, что он пришел на собеседование. Дверь слева от него открылась, и вошел агент Бриггс с тонкой папкой. Агент сел напротив Реддинга.

– Агент Бриггс! – В голосе этого чудовища было что-то музыкальное, но внимание приковывали прежде всего глаза: темные, мудрые, с легчайшим намеком на морщины в уголках. – Чему я обязан этим неоценимым удовольствием?

– Нужно поговорить! – Бриггс сразу перешел к делу. Он говорил не спеша, но и не растягивал слова. – Я знаю, что в последнее время ты получаешь необычно много писем.

Реддинг улыбнулся. На его лице было написано самолюбование, почти мальчишеское.

– Я необычный человек.

– Все письма, которые приходят в тюрьму, проверяются и каталогизируются, но копий они не делают.

– Как небрежно с их стороны, – высказался Реддинг. Он сложил руки на столе, наклонился вперед – чуть-чуть, на долю сантиметра. – Не бывает избытка осторожности, когда дело идет о записях.

Что-то в том, как он произнес слово «записи», заставило меня подумать, что на самом деле речь о чем-то другом – о чем-то, что задело агента Бриггса.

Реддинг хранил записи о женщинах, которых убил?

Бриггс не клюнул на эту наживку.

– Приходили ли тебе письма, которые можно назвать фанатскими? – спросил он, и в его голосе прозвучала легкая насмешка, как будто Дэниел Реддинг – участник давно забытой поп-группы, а не запертый за решеткой непокорный хищник.

– Почему-то, агент Бриггс, мне кажется, что вам что-то нужно. – Реддинг изобразил удивление, но нотки удовлетворения в его голосе были подлинными. – Ведь с какой стати человеку вроде вас интересоваться письмами, которые получает кто-то вроде меня? С какой стати вы хотите знать, что пишут мне женщины, почему признаются в любви, отчего мое наследие продолжает жить, зачем одинокие люди и те, у кого разбито сердце, восхитительно заблудшие в темноте овцы этого мира изливают свою душу в письмах, умоляют меня, призывают меня, так отчаянно нуждаясь в пастухе.

Голос Реддинга звучал вкрадчиво, его манеру невозможно было игнорировать.

– Неважно, почему я задаю эти вопросы. Важно, что я могу сделать твою жизнь существенно неприятнее, если ты на них не ответишь. Как насчет перевода в другую тюрьму? Я слышал, есть федеральные учреждения, где в это время года просто восхитительно.

– Ну-ну, агент Бриггс, нет никакой необходимости опускаться до угроз. Думаю, мы оба понимаем, что при малейшей возможности вы швырнете меня в самую глубокую и черную дыру, которую найдете. Тот факт, что вы до сих пор этого не сделали, говорит о том, что у вас нет такой возможности. – Реддинг не отводил взгляда от Бриггса. – Я вот думаю, вы устаете от того, сколько всего не можете сделать? Не можете поймать всех убийц. – В голосе Реддинга появилась издевательская интонация, но выражение его лица напомнило мне ястреба, зоркого и безжалостного, сосредоточенного на единственной цели, и только на ней. – Не можете сохранить брак, не можете не возвращаться сюда, не можете забыть обо мне.