Инстинкт жертвы

– Это просто просьба, которая сэкономит наше время. Мы не будем говорить, что номер дали вы. Чем раньше мы что-то узнаем, тем быстрее сможем найти девочку. Понимаете? – И на чистом листке начали появляться цифры.

Артур постучал в дверь и заглянул.

Рита, оторвавшись от беседы с классным руководителем Леры, подняла на него вопросительный взгляд.

– Я привел учителя из музыкальной школы. У него мало времени, репетиции.

– Мы еще не закончили, пусть ждет.

– Говорит, что не может.

– А я все рассказала, не знаю, что еще добавить, – вклинилась учительница в диалог.

– Это все еще в протокол внести нужно.

– Ох, тоже у вас тут бумажек. В школе у меня, знаете, не меньше! Тетради проверь, тему подготовь, все же нужно внести в журналы.

– Так. Давайте без лишнего, я прошу вас. – Рита боролась с наступающим раздражением. – Так мы быстрее закончим.

Женщина нахмурилась и начала копошиться в своей сумке – обиделась. Но наконец-то замолчала.

– Скажи, что через десять минут закончим.

Артур удалился, а как только учительница Леры покинула кабинет, вошел снова.

– Я бы мог ему сказать по-другому. Но ты же говоришь – ве-е-е-жливо надо!

– Ладно, а он здесь? Подожди. Это о́н? Учитель – мужчина?

– Да. И какой-то странный, сейчас сама увидишь.

– Разберемся. Зови.

Высокий, с тонкими острыми плечами мужчина вошел в кабинет. Гладко выбритое лицо, заостренный нос, тонкие губы. На голове у него блестели залысины, а редкие темные волосы, смешанные с ранней сединой, лишь подчеркивали его глубоко посаженные глаза. Его взгляд казался каким-то далеким и туманным, спрятанным за густотой бровей.

Он с интеллигентной аккуратностью сел на стул напротив Риты. Она ужаснулась его коленям. Никогда не видела, чтобы у взрослого человека были такие острые тонкие колени. Настоящий скелет, обернутый в темно-синие брюки из плотной ткани. Казалось, что они были предназначены не для тепла и удобства, а для того, чтобы скрыть отсутствие жировой прослойки.

– Здравствуйте, меня зовут Рита Барт. Я расследую дело о пропаже несовершеннолетней Леры Растер. Представьтесь, пожалуйста.

– Виталий Капинус. Извините, у меня очень мало времени. На сколько этот процесс затянется? – Он слегка заерзал на стуле. – У меня репетиции.

– Я вас не задержу надолго. Но нужно прояснить некоторые детали. Формальность. Не более. – Рита знала, как настроить собеседника и создать ему, насколько это возможно, привычную обстановку.

– Хорошо. Постараюсь рассказать все, что знаю, – Капинус приподнял подбородок и выпрямил спину.

– Как давно Лера занимается у вас?

– Около четырех лет.

– Ее отец привел в музыкальную школу?

– Отец? Вы знаете, я никогда его не видел на занятиях. Девчушка сама прибежала. Говорит: «Хочу играть на скрипке».

– Как вы взяли ребенка на обучение без согласования с родителями?

– Было согласование. Музыкальная школа работает вместе с основной. Когда дети идут в первый класс, им предлагают внешкольные кружки. Тем, кто хочет заниматься, выдают бланки, родители их подписывают, и ребенок зачислен. Согласие ее отец подписал, Лера исправно ходила на занятия, поэтому не было необходимости уточнять, почему не приходит ее отец. Не его мне учить, а раз ему не интересны успехи дочери, то это уже не мои проблемы.

– Он оплачивает занятия? – Рита почти не смотрела на Капинуса, внося все данные в протокол.

– Занятия бесплатны. На это выделены средства из бюджета, мы же государственная организация.

– Расскажите немного о Лере. Она говорила, почему ей хотелось заниматься музыкой?

– Наверное, это гены.

Рита нахмурила брови и, оторвавшись от монитора, с интересом посмотрела на Капинуса.

Он продолжил:

– Лера пришла туда, куда надо. И к кому надо, – он подчеркнул это. – У нее очень тонкий музыкальный слух, такая острая чувствительность и отзывчивость к звукам. Она чувствует весь спектр, понимаете? Талантливая девочка.

– Почему вы сказали – гены? – пыталась разобраться Рита.

– Я знал ее мать, еще до рождения Леры. Удивительно, как такой талант может передаваться поколениями. Удивительно!

Рите казалось, что этот учитель уже и забыл о своих репетициях, пока рассуждал о музыке. Он положил ногу на ногу и, скрепив тонкие костистые пальцы в замок, обхватил колено.

– Ее зовут Зоя. – Эти воспоминания окрыляли его. – Волшебная женщина. Лера, несомненно, унаследовала ее тягу к музыке. Зоя была лучшей. Звезда! Сияющее солнце! Она жила музыкой! Зоя давала концерты в органном зале главной филармонии. Вы не представляете, как это было! Ах, как это было! Вы когда-нибудь бывали в органном зале? Слушали скрипку?

– Что случилось потом? – не ответив на вопросы, продолжила Рита.

– Потом этот кудрявый, дайвер ее, появился.

– То есть вы все-таки знаете отца Леры?

– Я и не говорил, что я его не знаю, милочка. Я сказал, что никогда не видел его на занятиях.

– И что вы можете о нем сказать?

– О нем? – Он растопырил пальцы и развел руками. – Он отнял у Зои то, что она любила, навязал ей свое хобби. Зоя даже научилась дайвингу, – он с пренебрежением растянул последнее слово. – И она, понимаете, разрывалась между музыкой и этими глупыми ныряниями.

– Она любила Леона?