Инстинкт жертвы

Михель взял стопку карт и взгромоздил их на стол.

– Да вот, зашла посмотреть, как тут у вас работает архив.

– Ну, что ж, понятно. Стремление знать то, что находится вокруг тебя, всегда дает преимущество. – Кажется, сегодня он был в настроении. – А это что за диск у вас, Михель?

– Не знаю, только что нашел. Надо будет проверить, что там за данные, – ответил Михель, пряча диск в карман халата.

Печорский нахмурился, но был не слишком заинтересован архивной работой, чтобы продолжать разговор о диске.

– Ладно, все продолжаем работать, – сказал он и удалился.

Саша посмотрела на Михеля и пожала плечами. Ей не терпелось посмотреть, что на диске, хотя она и не думала, что там будет что-то новое и полезное для нее.

– Спасибо, Михель. Дашь мне этот диск? Обещаю, что верну. Вдруг Печорский еще будет спрашивать?

– Да, берите. Бери то есть.

Саша улыбнулась и положила конверт с диском в сумку. Она пыталась представить, как должна выглядеть супруга этого милого одуванчика. Такая же милая девушка со светлыми волосами, читающая любовные романы, воздушная и с чистыми помыслами? Или же она человек с твердым характером, который держит в руках все семейные вопросы и самого Михеля, прячущегося от нее в этом подземном архиве? Первый вариант ей нравился больше.

Глава 53

Саша вернулась в кабинет. Она искренне надеялась, что сможет найти ответы, касающиеся Леры и ее матери.

Заперев дверь кабинета на ключ с внутренней стороны, Саша включила компьютер и откинулась в кресло в ожидании загрузки системы. Что-то ей подсказывало, что ответ она получит. Из колонок донесся приветственный звук операционной системы. Саша достала из пожелтевшего конверта CD-диск. Странно, но на нем не было ни записей, ни обозначений.

Зажужжал дисковод. Несколько кликов мышкой, и в открытой папке на мониторе показались несколько файлов, помеченных датами. Взгляд зацепился за последний: «11/03/17».

Саша убавила громкость колонок и включила видео. Знакомое лицо из карты Зои ожило. Взгляд женщины был направлен прямо в камеру, несмотря на то, что она сидела не напротив нее. Потерянные глаза с фотографии в карте приобрели совершенно другое выражение.

– Назовите свои фамилию и имя, – закадровый мужской голос был незнаком Саше.

– Зоя Растер. – Она надменно покачивалась в кресле напротив врача и ухмылялась. Да, за такой период пребывания здесь Зоя действительно освоилась.

– На прошлом сеансе вы сказали, что не чувствуете свою вину по отношению к ребенку. Как сегодня вы оцениваете свои ощущения?

– Оно испортило мою жизнь. Я ненавижу его.

– Под «оно» вы подразумеваете свою дочь?

– Это не моя дочь. У меня нет детей.

– О ком вы тогда говорите?

– О том, что родилось из меня. Что вы так смотрите? Снова выпишете мне свои препараты? Чтобы я снова лежала овощем и не смогла играть? Нет уж! – У Зои дергались мышцы лица, а роскошные кудряшки, когда-то обрамляющие его, были коротко острижены.

– Да, музыка вас действительно лечит. И время показало, что препараты не решают проблему. Зоя, я могу вас понять. Поэтому мы с вами будем продолжать общение. Мне важно понять, что заложило начало этих чувств. И почему спустя столько лет ваш мозг отчаянно борется с тем, чтобы отпустить эту ситуацию. Вас ведь никто не принуждает возвращаться к ребенку и жить с ним.

– Я не знаю, – ответила Зоя, отвернувшись в сторону. – Я не могу больше контролировать себя. Это все только усиливается.

– Как вы думаете, Зоя, что может помочь вам?

– Виталий. Только он и музыка.

– Это тот мужчина, который навещал вас?

– Да. Он музыкант, как и я. Зря я не слушала его. И родилось вот это, что сломало меня и мою карьеру.

– Расскажите о Виталии.

– А что о нем? Он в меня по уши влюблен, – Зоя громко рассмеялась. – Но он дирижер, понимаете? Дирижера надо слушать всегда, делать так, как показывает он, иначе музыка будет неправильной. Такой же, как плач того, кто выродился из меня.

– Это очень трудно для вас, я понимаю. Но вы не можете взваливать всю вину на своего ребенка. – Закадровый голос был приятным и окутывающим. – Важно начать принимать себя и свою ситуацию, чтобы выйти из этой темноты.

– Это не мой ребенок, – прошипела Зоя.

– Я назначу легкие препараты для снижения тревоги и негативных эмоций и подумаю, что еще можно сделать.

– Хорошо, – согласилась Зоя, но глаза ее были безжизненными и пустыми.

Конец записи.

Саша замерла и долго не могла пошевелиться от просмотренного.

«Как? Как ее могли выписать через три дня после этого видео?»

Она не находила себе места. Сомнения извергались лавой и поглощали ее, в груди появилось неприятное ощущение сдавливания.

«Зачем я влезла в это все?.. Но придется идти до конца».

Она не заметила, как в ее руках завертелся телефон – подсознательное желание вновь позвонить Леону. На дав себе времени на принятие решения, она мгновенно набрала его номер, который помнила наизусть. Сердце волнительно стучало.

– Да, – сухо произнес он.

– Привет, – тихо сказала она.

Саша в один момент почувствовала свою вину перед ним, но ее извинительный тон не нравился ей самой. Она глубоко вдохнула, выпрямилась и продолжила: