Инстинкты человека

Теперь о корейцах. У реальных «Маугли» человеческих примеров или не было вовсе, или ими были (насколько, конечно, слово «пример» здесь уместно) беспробудно пьющие маргиналы, мало отличающиеся от животных (в смысле скотского поведения) или пустого места. Неудивительно, что ни одна из импринтных инстинктивных моделей (кроме общих для всех живых существ, типа страха или агрессивности) не смогла реализоваться правильно. В случаях, когда такая изоляция от правильных моделей поведения была частичной, то результат существенно отличался: таких детей отличала умственная отсталость, но не животная «бесчеловечность» поведения.

С северными корейцами дело обстоит совсем иначе. Там — культура! Настоящая, каких на Земле было (и есть, и надо полагать — будет) предостаточно. Хотя и отличающаяся от южнокорейской. Что важно — северокорейская культура до краёв наполнена инстинктивным поведением, очень охотно резонирующим на подсознательных струнах; а стало быть — с формированием «правильного» инстинктивного поведения на севере — никаких проблем. Прежде всего, это касается инстинктов вертикальной, а также в значительной степени — родственной консолидации — очень древних и сильных врождённых моделей поведения. А вот южнее 38-й параллели, поведение, в общем и целом, менее инстинктивно, а значит — менее «естественно». Под «естественным» поведением, мы, в данном случае имеем в виду поведение, имеющее более прочные биологические корни. Тогда, если бы в силу каких-то причин, тем и другим пришлось «начинать всё с нуля», например, на необитаемых островах, то в обоих случаях «естественная» северокорейская (авторитарная) модель реализовалась бы с большей вероятностью, чем южная (демократическая). Но что же тогда поддерживает эту, менее устойчивую, южнокорейскую культуру?

Если говорить об инстинктах, то таким механизмом, поддерживающим неустойчивые (с биологической точки зрения) культуры, является рассмотренный нами во второй части инстинкт конформной консолидации. Благодаря ему, культура действительно склонна самовоспроизводиться (самозащёлкиваться) — и не только путём создания одних, и «несоздания» других специфических шаблонов для импринтинга, формирующих присущее этой культуре поведение у детей, в ней выросших. Повинуясь инстинкту конформной консолидации, неофиты этой культуры, влившиеся в неё уже зрелыми, до какой то степени и до каких-то пределов принимают господствующие там поведенческие модели, и следуют им, укрепляя социальный статус-кво. Но именно до определённых пределов — если какие-то культурные установки будут слишком уж «против шерсти» врождённым, то они могут быть, тем не менее, отвергнуты, а больше количество таких отвергателей может изменить и саму культуру. Поэтому слишком обобщать южнокорейский и японский успех «экспорта демократии» вряд ли корректно. То, что довольно легко срабатывает на нациях с сильным инстинктом конформизма, и не самым маленьким потенциалом горизонтальной консолидации, в другом месте, где превалирует вертикальная, а не горизонтальная консолидация, и слаб конформизм, пойдёт очень туго, а результат будет неустойчивым.

О примативности

Примативность — термин, предложенный А. Протопоповым в 1998 году (от лат. primatus — первоначальный) для обозначения степени средней приоритетности инстинктивно-обусловленных практических поступков в сравнении с приоритетностью поступков, обусловленных рассудочными умозаключениями. Не следует понимать этот термин как «поведение, присущее приматам». Поскольку человек тоже относится к приматам, такая трактовка по отношению к человеку была бы бессодержательной тавтологией. Это именно «первоначальность». Примативность — вовсе не другое название «уровня интеллекта» или «брутальности». Высокопримативным человеком может быть даже высокообразованный академик, а неграмотный чернорабочий может обладать невысокой примативностью, хотя более вероятно, разумеется, обратное. В терминах нашей шкалы сложности поведения (см. раздел «Инстинкты и рассудок»), повышенная примативность характеризуется тяготением влево множества практических поведенческих актов — а пониженная, соответственно, вправо.

Внешне, уровень примативности человека выражается не только в яркости проявления тех или иных инстинктов, описанных во второй части, но и в общей склонности реагировать на различные события в инстинктивной манере. Такая манера характеризуется, например:

Импульсивностью, эмоциональностью склонностью принимать жизненные решения на основе сиюминутных эмоций, отличающихся большой яркостью. Психологи нечто подобное называют истероидностью, но мы этот термин предпочитаем не употреблять.