Инстинкты страждущих сердец (СИ)

Ничего более увлекательного Донат в своей жизни не слышал. До подобных вещей науке никогда не добраться и поэтому его теперешняя просвещенность воспринималась куда более слаще.

- Не покажите, как работают ваши силы, - попросил он сестер, - кроме тех, о которых я уже знаю.

- Я могу становиться невидимой, - исчезла и появилась Апола.

- Ух, ты! А можно еще разок?

- Магия - это не игрушка, - обмолвилась Мэделин, - она не для развлечений.

- А ты что умеешь помимо Сияния компаса?

- Оживлять неодушевленные предметы.

Мэделин коснулась подушки, и углы ее белоснежной наволочки вытянулись. Постельная принадлежность, как взрослый енот запрыгнула в центр стола и тогда удивление Доната зашкалило. Однако подушка на этом не остановилась и начала отпрыгивать из стороны в сторону. Она без устали носилась по купе, до тех пор, пока Мэделин не остановила ее новым прикосновением.

- Еще, мы можем создавать визуализации, - сказала Апола, материализовав на своей голове сомбреро.

Возможность создавать визуализации для нее была одной из любимых и каждый раз, приводя ее в действие, она несказанно радовалась.

- Расскажите об истории вашей семьи по линии матери, - не унимался Донат. - С чего она началась?

- Все началось с Астрид и Мэри, - промолвила Мэделин, - сестер двойняшек, обладающих невероятно огромным могуществом. Именно они дали начало всему ведьмовскому в нашей семье. Это случилось в день весеннего равноденствия, - чудесным мартовским утром, насыщенным чистейшей концентрацией магии. Волшебницы появились на свет и стали частью прекрасного. Или прекрасное присоединилось к ним. В общем, сестры были особенными. Их матерью была чистокровная француженка. Ее звали Розалинда Бернен. Она происходила из знатного рода, но с юных лет любила одного пастуха. Втайне от всех она родила от него двойняшек и уехала вместе с ним в Шотландию. Вплоть до 1723 года наши предки продолжали жить там, а потом, когда время стало особенно тяжким, перебрались и оттуда.

- Под тяжким временем ты имеешь в виду массовые сожжения ведьм?

- Да. Это было ужасно. В связи с этим наш не слишком далекий предок выстроил умопомрачительное поместье, чтобы прабабушку нашей бабушки не уличили в колдовстве. Ни кому и в голову не приходило, что известные богачи имеют отношение к могущественной колдовской династии. Наша семья устраивала приемы и балы и во многом благодаря этому, пользовалась уважением. Таким образом, мы открестились от преследований. Хотя на самом деле нам очень повезло.

- Жаль, что людям нельзя ничего рассказывать. Из этого бы вышел отличный репортаж.

- Да, - рассмеялась Мэделин. - На твоем месте я бы не стала так рисковать.

- И все-таки, в чем причина сокрытия магии от людей? Есть ли вообще в этом смысл?

- Правила таковы, что каждый должен оставаться на своем месте. Здесь нет второстепенных ролей. Весь наш мир - это совершенно немыслимый живой чудо-механизм, воспроизводящий бесконечную любовь. В этом и состоит смысл всего бытия. Судьбы людей незримо между собой связаны. Так было, есть и будет всегда. Знаешь, по возвращению домой тебе выдадут необходимую литературу. Там наиболее подробно изложено все, о чем мы тебе рассказали.

- Думаешь, мы вернемся домой?

- Я думала, ты полон энтузиазма, - сказала Мэделин, накрывая Аполонию одеялом.

В ходе беседы она незаметно уснула, как впрочем, бывало с ней не в первой. Затяжные монотонные вечера ее утомляли, когда как для Мэделин являлись редкостной роскошью.

- Сейчас, я рассматриваю все варианты, - проговорил Донат.

- И все же не будь таким пессимистом, - озвучила Мэделин. - Это моя работа.

- Ты перетруждаешься.

- Давай поговорим о тебе. Всегда ли тебе хотелось быть журналистом? Почему ты выбрал эту профессию?

- Мне всегда нравилось писать, вести расследования, добывать что-нибудь эксклюзивное. Информацию, до которой другим не так-то легко добраться.

- Однако тебе повезло. Твои родители владеют популярным журналом. Могло ли сложиться удачливее?!

- Как бы, не так. Без диплома они не брали меня на работу. Как потенциальный сотрудник я был для них не лучше других.

- Вполне справедливо.

- Не спорю. Но бездействовать я не стал.

- И что же ты сделал?

- Пошел к конкурентам. Я не мог дожидаться получения диплома.

- Ты самый бессовестный сын на свете.

- Я просто хотел доказать им, что не хуже любого профессионала. И у меня это отлично получилось.

- Тебе действительно предоставили работу?

- Не сразу, но своего я добился.

- И что же твои родители? Какова была их реакция?

- Они были в ярости. Но потом позвали меня к себе.

- Любопытная история.

- Да. Обожаю ее рассказывать. А ты всегда хотела стать египтологом?

- Думаю да. Я мечтала об этом с детства. А может быть даже с рождения. Я даже не помню, в какой именно момент любовь к Египту во мне зародилась. Она словно была во мне всегда. Мне хотелось стать египтологом столько, сколько я себя помню.

- А хобби? Ты чем-нибудь увлекаешься?

- Нет. Вся моя жизнь посвящена египтологии.

- Но от Аполы я слышал, что ты писала стихи.

- Так было раньше. Последние несколько лет вдохновение меня не посещало.