Институт

– Здравствуйте, миссис Сигсби! Здравствуйте, начальник службы безопасности Стэкхаус! Как я рад вас видеть! Все-таки надо чаще встречаться! Увы, сегодня повод у нас невеселый! – Он наклонился и погладил зеленый сверток с трупом Морин Алворсон, затем дотронулся до уголка рта – словно там был невидимый герпес. – В расцвете лет и так далее, и тому подобное.

– Давайте к делу, – сказал Стэкхаус.

Миссис Сигсби прекрасно понимала его спешку: ей и самой хотелось поскорей отсюда убраться. Именно здесь, на Дальней половине, происходило самое главное, и труд у Хекла и Джекла (второго доктора на самом деле звали Джоанна Джеймс) был поистине героический. Но легче от этого не становилось. Миссис Сигсби уже ощутила странную атмосферу места – как будто вошла в электрическое поле.

– Да-да, разумеется, дел невпроворот, тайны и интриги, шестеренки внутри шестеренок, блохи есть у блох[31] и все такое…

Из комнаты отдыха с ужасными креслами, диваном и древним плоским телевизором на стене они перешли в коридор. На полу лежал толстый синий ковер (на Дальней половине дети иногда падали и ударялись своими драгоценными головами). Колесики каталки оставляли следы на ворсе. В целом коридор мало чем отличался от коридора общежития на Ближней половине, только все двери были заперты на замок. В одну из них кто-то барабанил с внутренней стороны, и доносились приглушенные крики: «Выпустите меня!» и «Дайте хотя бы таблетку аспирина!».

– Айрис Стэнхоуп, – пояснил Хекл. – Она сегодня неважно себя чувствует, увы. Зато остальные недавно поступившие дети держатся молодцом! Вечером у нас очередной киносеанс. А завтра – салют. – Он хихикнул и опять потрогал уголок рта. Миссис Сигсби пришла в голову мысль, что доктор похож на Ширли Темпл.

Она провела рукой по волосам: лежат ли, не встали дыбом? С ними, конечно, все было в порядке. То, что чувствовала миссис Сигсби – едва заметная вибрация на голой коже, дрожание глазных яблок в глазницах, – было вызвано отнюдь не электрическим полем.

Они прошли мимо кинозала с дюжиной мягких кресел. В первом ряду сидели Калиша Бенсон, Ник Уилхолм и Джордж Айлз в красных и синих майках. Бенсон посасывала сладкую сигарету, а Уилхолм курил настоящую – вокруг его головы вился серый дымок. Айлз потирал виски. Бенсон и Айлз обернулись, заслышав шаги в коридоре, Уилхолм даже не пошевелился – так и смотрел в пустой экран. Быстро ему тут рога пообломали, с удовлетворением подумала миссис Сигсби.

Сразу за кинозалом, в дальнем конце коридора, находилась столовая – куда меньше той, что была на Ближней половине. Детей здесь всегда было больше, зато ели они мало: аппетит отшибало. Миссис Сигсби подумала, что какой-нибудь студент-филолог назвал бы это иронией. Сейчас в столовой было три человека, двое хлебали что-то вроде овсяной каши, одна – девочка лет двенадцати – просто сидела перед полной миской. Завидев их в коридоре, она сразу оживилась:

– Здравствуйте! Что это вы везете? Труп, да? Ее звали Моррис? Странное имя для девочки. А, наверное, Морин! Можно посмотреть? У нее глаза открыты?

– Не обращайте внимания, – сказал Хекл. – Это Донна. Сегодня она еще посмотрит кино, а затем, полагаю, отправится дальше. Уже на этой неделе. Впереди новая жизнь, светлое будущее и так далее. Ну, вы поняли.

Миссис Сигсби, безусловно, поняла. Есть Ближняя половина, есть Дальняя, а еще… еще есть дальняя половина Дальней половины. Конечная остановка. Миссис Сигсби снова дотронулась до волос. По-прежнему лежат. Разумеется. Она вспомнила свой трехколесный велосипед: однажды она каталась на нем вокруг дома и ощутила, как по ногам потекла теплая моча… Вспомнила порванные шнурки. И свою первую машину…

– Называлась «валиум»! – заверещала девочка по имени Донна. Она вскочила, опрокинув стул. Остальные двое без особого интереса подняли головы (у одного каша текла по подбородку). – «Плимут-валиум», я знаю! Господи, скорее бы домой! Господи, когда уже уймется голова!

Двое смотрителей в красной форме вышли… не пойми откуда. Да и какая разница, откуда они взялись, подумала миссис Сигсби. Они взяли девочку под руки.

– Правильно, отведите ее к себе, – сказал Хекл. – Таблеток не давайте, она нам сегодня еще нужна.

Донна Гибсон, которая когда-то секретничала с Калишей Бенсон на Ближней половине, начала вопить и вырываться. Смотрители потащили девочку по коридору, волоча мысками кроссовок по ковру. Обрывки мыслей в голове миссис Сигсби начали угасать, затем исчезли. Однако вибрация на коже и в зубных пломбах никуда не делась. Здесь она была вездесущей, словно гул люминесцентных ламп под потолком.

– Все нормально? – спросил ее Стэкхаус.

– Да. – Только уведите меня отсюда поскорее.

– Если вам будет легче, я тоже это чувствую.

Нет, не легче.

– Тревор, можете мне объяснить, почему все трупы надо везти в крематорий именно через жилые коридоры?

– В Бобовом городе целые тонны бобов, – ответил Стэкхаус.

– Что, простите? – не поняла миссис Сигсби.

Стэкхаус помотал головой, словно пытаясь вытряхнуть непрошеные мысли.