Институт будущих магисс (СИ)

Вертрана дернулась, однако Сухарь, даром что худая да высохшая, оказалась жилистой и сильной.

— Не трепыхайся, девочка. Прими неизбежное. Так нам всем будет легче.

Но Верта никому не собиралась облегчать жизнь. Изловчившись, она укусила директрису за палец и отскочила в сторону — к окну, забранному решетками. Нет выхода, она мышка в мышеловке.

— Чего вы хотите от меня? — крикнула она, прижимая руку к животу, где пульсировала боль. — Чего вы хотите от него?

Госпожа Амафрея улыбнулась почти тепло. «Ах, зачем так нервничать!» — говорила, казалось, ее улыбка. Сама она не волновалась и не торопилась: пташке, угодившей в силки, некуда деться.

— Я расскажу, милая. И ты поймешь, что у меня, попечительницы старейшего заведения, просто нет иного выхода.

Директриса подошла к столу, положила обе ладони на обсидиановый шар и погладила его, как гладят живое создание.

— Небесный Алтарь. Долгие десятилетия Институт существует лишь благодаря силе главного артефакта. Не будь его — и разрушатся клятвы, рухнут устои. Все потеряет смысл.

«Так вот оно что… — мрачно подумала Вертрана. — Исчезни Небесный Алтарь, и каждая магисса в нашем мире получит свободу…»

Она представила, как мисти в одно мгновение ощутят легкость, почувствуют, как слетают оковы! И пусть попробуют их тогда удержать! Прекрасная и несбыточная мечта…

— Небесный Алтарь не зря носит такое название, — продолжала Сухарь, в ее голосе теперь появились назидательные нотки, будто она преподавала, а Вертрана снова превратилась в ученицу. — Догадаешься почему?

Верта покачала головой. Пока директриса на нее не смотрела, она потихоньку продвигалась по стеночке поближе к полкам. Некоторые странные игрушки выглядели увесистыми — пусть магия Вертраны сейчас бессильна, но кто сказал, что она сдастся без боя!

— Конечно, не догадываешься, глупышка. Алтарь всегда требует жертв. Раз в десятилетие приходится подпитывать его силой обсидиана. Такая редкая эссенция! Еще реже, чем аквамарин. Я все ждала, что в Институт придет дитя с этим даром, но увы… А срок поджимает…

Госпожа Амафрея скользнула рукой по шару, и Верта вдруг увидела, что поверхность не везде однородна. Это не сразу бросалось в глаза, но кое-где камень потускнел и покрылся тонкой, едва различимой сеточкой трещин.

— Алтарь помогал мне, подбирал подходящих магов. На его взгляд, подходящих. Часто показывал воспитанницу нашего преподавателя боевых заклятий. Я уже думала взяться за девчонку, и тут он с завидным постоянством стал являть мне знакомый образ — тебя, моя милая.

Вертрана не сводила глаз с директрисы, но боковым зрением присмотрела статуэтку собаки, вылепленную из глины: тяжелая, сразу видно.

«Она не знает, что Эмбер дочь Конора, — подумала она с облегчением. — Ничего не знает про Конора и Ларана».

Отчего-то эта мысль ее обрадовала.

— Я злилась. «Она аквамарин!» — пыталась втолковать я артефакту. К счастью, он не слушал моих объяснений. А потом я поняла!

Губы директрисы растянулись в восторженной улыбке. Вертрана поежилась: госпожа Амафрея выглядела совершенно сумасшедшей.

— Ты носишь в себе маленький обсидиан. Однако сила его уже очень велика! Алтарь примет эту жертву!

Вертрану сковал ужас, на миг она потеряла самообладание.

— Конор узнает и отомстит за нас! — крикнула она.

— Не узнает и не отомстит, — спокойно, даже нежно ответила жуткая женщина.

Да женщина ли? И сколько ей лет на самом деле? Сухопарая, без единой морщинки на лице, госпожа Амафрея почти не менялась со временем. Что если ее жизненная сила напрямую связана с магией Небесного Алтаря? Продлевая его существование, она добавляет и себе годы жизни.

Она неторопливо направилась в сторону Вертраны, та, охнув от натуги, подхватила на руки тяжелое глиняное изваяние.

— Не дамся, — угрюмо сказала Верта.

— О, милая, — сокрушенно покачала головой госпожа Амафрея. — Ты заблуждаешься, думая, что это лишь красивые безделушки…

Тон директрисы поколебал уверенность Вертраны. Она оглянулась и будто впервые увидела бесконечные ряды причудливых вещиц, чье назначение до сих пор было ей неясно.

— Так что же это?

— Это… О, это… — Сухарь двумя пальчиками тронула хрустальный домик, такой хрупкий на вид, что он мог, казалось, расколоться от одного взгляда. — Это стражи Алтаря. И его слуги. То, что заберет твои силы. И напоит Алтарь кровью обсидиана!

С этими словами она легонько подтолкнула игрушку, домик упал на пол и с треском раскололся. От осколков взвилось облачко пара, которое стало разрастаться — вот окутало ноги Вертраны до колен, вот поднялось по грудь. Белые струйки тянулись, словно щупальца, заползали в рот и в нос. Верта закашлялась. Выронила громоздкую статуэтку пса, расколовшуюся у ее ног. Она попыталась выбраться из тумана, который становился все плотнее, но тот уже укутал ее с головой. Последним, что она услышала, был смех госпожи Амафреи и, кажется, удар в дверь… Треск сорванного замка… А потом темнота.