Институт экстремальных проблем

— Хорошо, Светлаша, хотя ничего хорошего я во всем этом не нахожу, допустим, это я понял. Но скажи, как это все умещается у тебя в голове – десятки и сотни людей, как ты можешь со всем этим сосуществовать? Как ты различаешь, где чья память?

— Это, действительно, нелегко, я не сразу научилась с этим справляться. Поначалу я сама решила, что у меня крыша поехала. Понимаешь, это ярко проявилось после папиной смерти. И раньше бывали необычно реальные сны, какие-то неожиданные мысли, но редко, а тут навалилось со всей силой. В буквальном смысле, голова пухла. Потом я решила спокойно во всем разобраться. Я «зацепилась» за бабушкину память. Оказывается, еще до встречи с дедушкой – папиным отцом – она побывала замужем, и у нее была дочка. Муж и ребенок погибли. Я была уверена, что мне никто и никогда об этом не рассказывал, начала связываться с архивами и ЗАГСами и нашла стопроцентное подтверждение этим фактам. Тогда я решила пойти вглубь. Бабушкин дед был священником, он жил в Сербии. В его памяти я нашла несколько фактов, которые можно было проверить – я ведь историк, я знаю, где искать подобные сведения. Все совпало.

— Светонька, а все-таки не могло получиться так, что ты от кого-то из родных об этих событиях слышала в детстве и вроде бы забыла, а потом вдруг из памяти это выплыло?

— Нет, я неоднократно проверяла, дошла примерно до пятнадцатого века. Там, конечно, очень тяжело разобраться, что к чему. Это как перепутанный клубок – торчат несколько разноцветных концов, а попробуй вытащить, не порвав, хоть одну нить. Очень сложно, но пару раз получилось. Вот одна из этих нитей и привела меня в Чехию. В шестнадцатом веке там жил один из моих предков – Густав. Его считали колдуном – он занимался алхимией, астрологией, некромантией, еще какими-то вещами, которым я даже не знаю названия. Он лечил людей, в основном, травами, но и восточная медицина, ты не поверишь, ему была отлично знакома. В его записях я нашла ссылки на Абу Али ибн Сину или Авиценну, по-европейски, на Аюрведу, на китайские трактаты. Женился Густав в очень преклонном, по тогдашним меркам, возрасте – в пятьдесят лет – на девушке, которую он вылечил. У Анны, так звали эту девушку, было, говоря современным языком, психосоматическое расстройство – от сильного испуга ее разбил паралич, и она несколько лет лежала без движения и ничего не говорила. Ее пытались лечить разные знахари, даже провели над ней обряд изгнания нечистой силы, но ничего не помогло, а Густав поставил Анну на ноги. От него у меня сохранилась очень обширная память. С одной стороны – пятидесятилетний жизненный опыт, с другой – мощнейший интеллект. Неординарная личность, что и говорить. Конечно, у него совсем другой образ мышления, и чаще всего его головоломки получается разгадать далеко не с первого раза.

Вадим поежился.

— И они все постоянно у тебя в голове присутствуют?

— Нет, что ты. Я, можно сказать, выделила для своих предков угол, где все это хранится. Боюсь, правда, что больше всего он похож на набитую кладовку, в которой не сразу найдешь нужную вещь, зато иногда дверь распахивается, и на меня вдруг вываливается что-то совсем неожиданное, какое-нибудь ЗНАНИЕ.

— И лабиринт тоже так на тебя вывалился?

— Именно. Я знала, есть способ вылечить тебя, но это было очень неопределенное знание. Потом откуда-то, скорее всего от Густава, а может, и не от него, пришло понятие о лабиринте. За эту ниточку я ухватилась и стала разматывать весь клубок.

— Так ты в Чехию поехала, чтобы найти следы своего предка? И как, нашла? Что с ним дальше было?

— Много чего нашла. Нашла его заметки, что-то вроде дневника, некоторые из его книг, нашла протоколы суда инквизиции над ним. Церковь обвинила его в колдовстве, судила и отправила на костер. Жена и дети исчезли бесследно, но кто-то из них остался жив, раз память Густава дошла до меня, а вот памяти Анны я не обнаружила. — Светлана улыбнулась. — Меня в те времена тоже сожгли бы на костре как ведьму.

— Светка, не смей так говорить! — Вадим крепко прижал девушку к себе, сердце у него бешено заколотилось. — Прости меня, солнышко мое, что я тебя так называл, прости, пожалуйста!

— Дим, ну что ты! Я и не обижалась на тебя за эти слова. Успокойся, а то ведь не заснешь сегодня. И давай-ка уже укладываться – первый час. Весь распорядок дня кувырком полетел.

— Да не беспокойся ты о такой ерунде, если не засну – книжку почитаю. У тебя «Властелин колец» есть? Столько о нем говорят, давно хотел прочитать, да все как-то не получалось. У Ирины в читалке его тоже не было.

— Ира не увлекается такой литературой, она человек практический, ей не до фантастики, а у меня Толкиен есть. Сейчас достану тебе книжку, — Светлана улыбнулась и пошла за книжкой.