Институт экстремальных проблем

Николай понимал Флюру с Татьяной, их желание получить новое жилье, но порой ему очень хотелось пригласить их к себе в гости. Ему и его напарнику Ивану Князеву, уроженцам небольшого городка, стремительно вымиравшего после закрытия уникального металлургического комбината, которые решили после службы в армии пойти в милицию областного центра, дали служебное жилье в двухэтажном деревянном доме. По всем документам барак считался снесенным лет двадцать назад и тихо разваливался вместе с двумя такими же почерневшими от времени домами в тупике на задворках заросшего крапивой и бурьяном окраинного парка. Две комнаты, кухня с газовой плитой, туалет и холодная вода - вот все, чем располагали молодые парни, но и это жилье на первых порах радовало их, потому что почти полгода они прожили на своем рабочем месте – в «опорнике», опорном пункте охраны общественного порядка. Однако в последнее время Николай с Иваном предпочитали ночевать на работе, потому что в их квартире было холодно, почти как на улице, а старая проводка не выдерживала не только обогреватель, но даже электрочайник был для нее непосильной нагрузкой. Квартиры, подобные тем, что предлагали упрямым жильцам, - изолированные комнаты, балкон, встроенные шкафы в коридоре, раздельный санузел - казались милиционерам, особенно Ивану, прожившему всю жизнь в частном доме без каких-либо городских удобств, почти что хоромами.

Николай был в нескольких метрах от подъезда, когда за его спиной раздались громкие крики и ругань. Он обернулся и увидел именно то, что можно было ожидать - два бомжа не поделили найденную в мусорном контейнере куртку. Участковый направился к ним, желая прогнать их с полупустой детской площадки, как вдруг ему показалось, что кто-то огромный прыгнул на него сзади. Не удержавшись на ногах, он упал, ударившись головой о мерзлую землю, и тут же услышал громкий хлопок. Сразу за ним раздались треск и скрежет.

Половина панельной пятиэтажки не спеша оседала, складываясь как карточный домик. Над превращавшимся в развалины строением поднялось облако пыли, в воздух брызнули фонтаны пара и горячей воды из лопнувших труб, заискрили порванные электрические провода. «Фая!!!» — раздался истошный женский крик где-то сбоку. Зверев понял, что Флюра оставила, как обычно, годовалую дочку дома, и бросился к подъезду, но бетонная панель, рухнув в паре метров от участкового, оглушила его. Николай смог лишь нажать кнопку вызова дежурной части, и с трудом, почти теряя сознание, объяснить, что произошло

* * *

Казан вдруг то ли взвыл, то ли заскулил коротко и хрипло и рванулся к тому, что осталось от дома. Долей секунды запоздав, следом метнулась Светлана – на уровне второго этажа, где две плиты встали шалашиком, появился малыш в ярко-сиреневом комбинезончике. Все произошло в течение считанных мгновений, казалось, что Света только что стояла рядом с местным участковым, пытаясь вывести этого двадцатилетнего парня из шокового состояния, потом она как будто пропала и появилась снова рядом с Казаном. Пес уже был наверху и, подхватив зубами кроху за одежду, стал осторожно двигаться к краю плиты, собираясь спуститься вниз. Спасатели не только еще не сдвинулись с места, но даже и не успели повернуться в сторону происходящего, но все увидели, что Вадим исчез, а в следующее мгновение он схватил в охапку Светлану, успевшую взять у Казана ребенка, и опять же каким-то незаметным для глаза движением все оказались на земле около кучи снега.

Антон остолбенело смотрел на происходящее, не смея довериться собственным глазам, — в глубине души он никак не мог поверить в то, о чем на занятиях рассказывала Светлана, считал, что все рассказы об способностях индийских йогов, шаолиньских монахов и иже с ними, вежливо говоря, не соответствуют действительности. Даже когда их «сенсейка», как ласково называл Свету Петрович, замедляла пульс, снижала температуру тела, не дышала по несколько минут, Антон долго не мог преодолеть свой скепсис и относился к этому примерно как к цирковым фокусам. Однако, подчиняясь распоряжениям руководства, он как примерный ученик ходил на все тренировки, пытался даже дома заниматься медитацией, глядя на пламя свечи, научился завязывать свое тело в немыслимые узлы, получив от тещи в высшей степени язвительную оценку своим занятиям, но не более того. Кроме него, «глухим» оказался Середкин, ничуть не переживавший из-за этого. И вот Антон увидел, как Вадим, дико, на грани, а иногда и за гранью приличий ругавшийся со Светой, под любыми, подчас совершенно идиотскими предлогами избегавший занятий и не раз получавший за это взыскания от начальства, смог сделать именно то, чему она старалась научить спасателей их группы – изменить скорость течения «личного времени», то есть замедлить или ускорить физиологические процессы в организме, реакцию нервной системы. Что Светлана сама продемонстрировала «ускорение», его совсем не удивило, но то, что это сделал сейчас командир, вызвало у него мимолетное чувство то ли зависти, то ли обиды, что он на такое не способен.