Институт экстремальных проблем

— Твоя тетя Лиза была подругой моей бабушки и знала мою маму? — Вадим не мог опомниться от изумления. — Нет, правильно говорят, что мир тесен, но я не мог и подозревать, что до такой степени! Светлашенька, расскажи мне все о своей семье, а то я вечно говорю какие-то глупости, ты сердишься, и правильно делаешь, а я чувствую себя полным идиотом.

Света укоризненно покачала головой и опять ушла, но на этот раз не в свою комнату, а в первую, которую она называла библиотекой, потому что почти всю ее занимали шкафы и полки с книгами. Медведев минуту помедлил, не зная, что делать, и отправился к ней с намерением извиниться за свои слова. Девушка сидела на полу и вытаскивала из книжного шкафа альбомы с фотографиями, открывала их по очереди и складывала по разные стороны от себя.

— Светочка, извини меня, — начал было Вадим, но Светлана покачала головой.

— Это ты меня извини за то, что я на тебя накинулась. — Она прижалась щекой к его руке. — Ты мне давным-давно все о своей семье рассказал, а я тебе почти ничего. — Несколько растрепанных альбомов и толстых конвертов оказались у Медведева на коленях. — Иллюстрации к семейному преданию.

— И чаю бы еще не помешало… — Вадим подхватил Свету под локоть и помог ей встать с пола.

— Какой ты сильный! — улыбнулась она и предложила: — Давай, что-нибудь поосновательнее чая сделаю.

— Потом, пока не хочется, — наморщил нос Медведев и от этого опять стал похож на пятнадцатилетнего подростка.

Света рассказывала о своих родителях, бабушках, дедушках, показывала фотографии, некоторые из которых были сделаны еще в конце девятнадцатого века. Вадим сначала поражался некоторым подробностям, но, когда Светлана напомнила о памяти предков, отбросил малейшее недоверие и полностью сосредоточил внимание на ее рассказе.

— Вот тетя Лиза в молодости. Хороша, правда?!

С пожелтевшего снимка на Вадима смотрела самая настоящая красавица – большие глаза, темные брови дугой, роскошные волосы, заплетенные в косу и короной уложенные вокруг головы. К округлой щеке с ямочкой от кокетливой улыбки льнул пушистый мех, который придерживала изящная рука в тонкой перчатке. Вадим глядел на фотографию и не мог оторвать глаз – до того Светлана была похожа на нее, и до того женщина со снимка не походила на ту полумонашку, которую он помнил.

— Муж у тети Лизы был военным, также как и мой дедушка, они одно время вместе служили, — рассказывала Света. — Он погиб всего через полгода после их свадьбы. Больше замуж она не вышла, жила одна, хотя за ней очень многие пытались ухаживать. Когда родился папа, бабушка долго болела, и все боялись, что она может умереть. Тетя Лиза бросила работу в библиотеке и стала жить с братом и его семьей – моими дедушкой, бабушкой и папой. Бабушка всегда говорила, что она осталась жива только благодаря тете Лизе, что у моего папы две мамы. Мы все ее очень любили, а она любила нас, но всегда помнила о своем муже, любила его, говорила о нем только как о живом. — Света перелистнула несколько страниц и показала Вадиму фотографию статного военного в форме с двумя прямоугольниками на петлицах.

Вадим слушал эту историю, разглядывал другие снимки тети Лизы, на которых она была с маленьким мальчиком, или с маленькой девочкой. Эту девочку он помнил и сейчас сравнивал ее с той чудесной девушкой, в которую она превратилась. А еще он вспомнил слова Оксаны: «Светочка всю жизнь тебя помнить и любить будет. С другим она никогда не будет счастлива». Медведев понял, что она была права, потому что чувствовал в молодой современной девушке не просто любовь, а именно ту самоотверженную преданность великой души, которая вела женщин за их мужьями, даже считавшимися государственными преступниками, в Сибирь, на каторгу, куда угодно.

— Светка! — Вадим прижал ее к себе. — Я самый счастливый человек на свете, потому что у меня есть ты.

Светлана обняла его в ответ и поцеловала.

— А у меня – ты.

Еще было множество фотографий, одиночных и групповых. Кто был на некоторых, Света затруднялась сказать, иногда ей помогали надписи на обратной стороне.

— Это я с папой и бабушкой в Феодосии, — Света внимательно разглядывала снимок. — Рядом с бабушкой ее друзья из Самары, тоже врачи. — Она показала на немолодую пару, сидевшую на той же скамейке, и на худощавого парня рядом с ними. — Это их сын, он был военным летчиком, мечтал полететь в космос.

— Был?

— Он погиб во время полета году в семьдесят седьмом или восьмом, точно не помню. Отказал двигатель у самолета, он катапультировался. Обломки машины нашли, а его нет. Это, кажется, в сентябре произошло, а через месяц пришел вызов из Звездного городка. — Светлана вздохнула и еще раз перевернула фотографию. — Август семьдесят седьмого… Неужели через месяц дядя Слава погиб? Я сейчас вспомнила, как он со мной играл. Отбирал у папы, и мы вместе строили крепости из песка. Он служил в Средней Азии, а его жена не хотела там рожать ребенка, все ждала, когда его переведут и они уедут из этого климата.