Институт экстремальных проблем

— Ничего, потихоньку освоишь. Тебе обязательно нужно побольше фруктов есть, пектин и клетчатка всякую дрянь из организма хорошо выводят. — Ирина ухватила Усова за рукав и притянула поближе к себе. — Давай вместе уберем все в холодильник, а потом, не отвлекаясь ни на что, поговорим.

— Давай, — согласился Антон. — Только поднимемся на пятый этаж в зимний сад, а то здесь что-то совсем потемки.

Олег пристально посмотрел на парня, остальные переглянулись – большие окна холла выходили на запад, и все помещение было залито ослепительными лучами заходившего солнца. Антон ничего не заметил.

По дороге назад Худяков был мрачнее тучи.

— Антон начинает терять зрение.

— Это не может быть побочным эффектом от лечения? — предположила Ирина. — У кого-то волосы выпадают, у кого-то зрение портится.

— Боюсь, что нет, — покачал головой Олег.

— Объяснил бы ты нам популярно, что за пакость в Антошке завелась, — попросил врача Петрович. — Почему нельзя ее вырезать? Такие вещи обычно ведь сначала удаляют и только потом химия и облучение в ход идут.

— Проблема в том, что этот тип опухоли прорастает внутрь тканей, как грибница. Хирургически эти нити не удалить, можно только пытаться убить раковые клетки. Если удастся это сделать, то больной остается жить, но разрушенные участки мозга уже не восстановить, поэтому Антона сейчас очень интенсивно, на верхней пороговой концентрации, попросту говоря, травят в надежде, что здоровые ткани окажутся более устойчивы к радиации и химии, чем патологически измененные. Очень плохо, что Антон стал хуже видеть, это значит, что болезнь продолжает развиваться, несмотря на массированную терапию.

— И что же с Тошкой будет? — Илья в зеркале заднего вида рассмотрел глаза Худякова и прочел в них ответ. — Неужели ничего нельзя сделать? — тихо спросил он.

— Медицина, к сожалению, не всесильна.

Все подавленно молчали.

— Можно! — внезапно громко сказала Светлана.

Илья от неожиданности притормозил, на всякий случай съехал на обочину и остановился совсем.

— Тошку нужно отправить в Израиль, ты об этом?

— Нет, он пойдет в лабиринт.

Никто ничего не понял, кроме Медведева.

— Какой лабиринт? — Олег резко развернулся к ней. — Что с тобой? Тебе плохо?

Света молчала, она была бледна до синевы. Вадим обеспокоенно посмотрел на нее. «Расскажи сам», — прочел он в переполненных страданием глазах.

Как мог, Медведев рассказал все, что знал. Голос его звучал не очень уверенно, потому что Вадим сам еще до конца не поверил в возможность чудесного исцеления и готовился к долгим годам всевозможных ограничений. Пока он говорил, Света чуть пришла в себя.

— Детка, как же ты с этим живешь? Почему никогда не рассказывала даже мне? — Петрович прижал девушку к себе, он гладил ее по волосам, стараясь успокоить, потому что чувствовал, как она дрожит.

Сашка нерешительно спросил:

— Туда можно войти только одному? Или я чего-то не понял?

— Наверное, по очереди можно – один за другим, — предположил Сергей.

Ирина недоверчиво молчала, ей казалось диким то, что она только что услышала.

— Нет. Я открою два лабиринта одновременно, — звенящим от волнения голосом сказала Светлана. — Я сейчас поняла, как это можно сделать.

С полчаса девушка отвечала на вопросы, которые сыпались на нее со всех сторон. Олег сидел в растерянности – то, что он слышал, казалось фантастикой, но, с другой стороны, он уже много раз видел самые настоящие чудеса, которые творила Светлана, поэтому не верить ей он не мог.

— До летнего солнцестояния еще больше трех месяцев, — заметил врач.

— Ты думаешь, что Антон не дотянет до этого срока? — испугалась Ирина.

— Я не знаю, какими темпами и как будет развиваться болезнь. — Олег вминал кулак в свою ладонь, будто хотел растереть что-то в пыль.

— Получается, если Антона парализует за это время, если он не сможет даже плыть, как командир, то ему уже ничто не поможет? — Сашка был в ужасе. — Может, все-таки каким-то образом можно пройти лабиринт вдвоем?! Я бы и командира на себе протащил, и Тошку…

— Нет, Санечка, нельзя, у каждого свой лабиринт.

Сашка вцепился себе в волосы, а потом придвинулся поближе к Медведеву.

— Димыч, когда ты снова начнешь ходить в бассейн?

— Не ко мне вопрос. — Вадим пожал плечами. — Я хоть сейчас готов, но пока не разрешают.

— Я буду тренировать тебя, ты Ла-Манш сможешь переплыть к лету, — пообещал Сашка.

— А где эти лабиринты будут находиться? — Сергей задал главный вопрос.

— Пока не знаю, — с отчаянием в глазах ответила Светлана. — Когда мы были у Антона, я ощутила такую концентрацию боли в этом месте, что треснула какая-то стена, и мне открылась еще частица ЗНАНИЯ, но где искать лабиринт, я до сих пор не знаю. Иногда я вижу во сне какую-то каменную стену, скалу, но где ее искать? Не могу даже спросить ни у Вадима, ни у кого другого, потому что не могу толком описать, что я вижу – все как в тумане. Может, это вообще какой-то символ, который я неправильно истолковываю.