Институт идеальных жен

Увы, я просчиталась: напугать графа оказалось не так легко.

– Позовем горничную, пусть принесет все, что нужно, а там разберемся.

– Стойте! – Я окончательно запаниковала. – Не смейте!

– Почему?

– Да хотя бы потому, что… вы же не одеты! Что обо мне подумают люди?

– Действительно незадача… Ну, раз люди все равно подумают… – Он вдруг резко изменил направление и начал надвигаться на меня.

– Подождите! Что они подумают?

Я отступила и пятилась до тех пор, пока не споткнулась о кровать.

– Вы – привлекательны, я – чертовски привлекателен, мы помолвлены, так что зря время терять? – пояснил граф Аттисон, буквально возвышаясь надо мной. Мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза.

Рейнард сделал еще шаг, и я, непроизвольно отшатнувшись, упала на постель. Мужчина стал коленом на край кровати и наклонился надо мной, опираясь на здоровую руку.

– Вы… граф Аттисон… ваше сиятельство… ой, ваша светлость, что вы делаете?

Мысли окончательно спутались. Близость завораживала и в то же время пугала. Почему-то подумалось, что я слишком молода, чтобы вот так вот…

– Вы только что называли меня по имени. – Голос звучал с хрипотцой, заставившей меня задрожать.

Ничуть не сомневаясь в том, что сейчас произойдет, я изо всех сил забилась, пытаясь вырваться. Внезапно Рейнард охнул, перекатился на бок и сквозь зубы произнес несколько абсолютно незнакомых мне слов.

– Ой… – только и сказала я, понимая, что нечаянно задела его рану. – Извините…

Вместо ответа мужчина бросил на меня мрачный взгляд и вдруг совершенно неприлично громко расхохотался.

– Вы невозможны, – сказал он, вытирая слезы, брызнувшие из глаз. – Право, Амелия, я уже лет пять не испытывал таких ярких эмоций, как с вами за эти дни.

– Эмоций? – выдохнула я. – Хотите сказать, что то, что только что было, имело отношение к эмоциям?

– Ну… – протянул Рейнард, переворачиваясь на бок и подпирая голову здоровой рукой. – Скажем так, мне очень хотелось вас проучить.

– Что?! – Я подскочила, а кровать жалобно скрипнула. – То есть вы не собирались?..

– Нет, но все может измениться, – торопливо проговорил Рейнард, не иначе как заметив жажду убийства в моем взгляде. – Если, конечно, вы настаиваете, то я готов, несмотря даже на тяжелые раны… Кстати, может, ее все-таки перевязать?

Он с некоторым беспокойством покосился на плечо. Рана открылась, и теперь алые капли падали на белоснежную простыню.

– Обойдетесь подорожником, – отрезала я, вставая и поправляя платье.

На тумбочке я заметила зеленый листок, как раз тот, который прятал от меня Этьен, подобрала его, демонстративно поплевала и налепила на рану.

– А вас в пансионе все-таки неплохо учат, – хмыкнул Рейнард. – Экое новшество: лечить колотые раны змеиным ядом!

– Я вообще могу добить вас, чтоб не мучились, – мрачно пообещала я, косясь на ружье, висевшее над головой жениха.

– С вас станется.

Рейнард усмехнулся и неторопливо поднялся. Я невольно залюбовалась его скупыми движениями и тем, как перекатывались мышцы под кожей. Определенно, у статуй в музее такого не было.

– Придется все делать самому, – пожаловался он в никуда и, подойдя к тазу, смочил первую попавшуюся тряпку водой.

– Подождите! – не выдержала я. – Присядьте.

Он послушно сел на указанный стул. Взяв небольшое полотенце, лежавшее на краю кровати, я намочила его и начала аккуратно промокать кожу вокруг раны.

– Все-таки ее надо зашить. – Я подняла голову и встретилась с задумчивым взглядом серых глаз.

– И так сойдет, просто наложите тугую повязку, – подсказал граф Аттисон.

– Говорите так, будто… – я вдруг осеклась, заметив небольшой шрам у него на груди. – У вас уже были ранения.

– Да, – он пожал плечами. – Шрамы же украшают мужчину…

– И добавляют седых волос женщине, – проворчала я еле слышно, набравшись смелости и внимательно осматривая рану. – Все-таки лучше зашить.

Рейнард усмехнулся.

– Бинтуйте, – коротко приказал он. Спорить я не стала, просто наложила повязку так, как меня учили дома, и закрепила концы булавкой.

– Готово.

– Спасибо! – Рейнард поднялся и потянулся за рубашкой. Жилет надевать не стал, опасаясь вновь потревожить рану, лишь накинул на плечи редингот. В этот момент в дверь постучали.

– Да! – рявкнул жених.

Горничная вновь вошла в комнату, неся огромный поднос, нагруженный склянками.

– Прошу прощения, миледи, но рыбий жир найти не удалось, – проговорила девушка, старательно делая вид, что не смотрит на смятые простыни, на которых алели капли крови.

Я покраснела.

– Это не то… – начала было я, желая объяснить служанке происходящее, но Рейнард не дал мне этого сделать.

– Спасибо, милая, ступайте, – распорядился он, подталкивая горничную к дверям. – Мы разберемся сами.

– Как пожелаете. – Получив медную монету, та послушно вышла.

– Рейнард! – Я кинулась к дверям. – Надо ей все объяснить! Что она о нас подумает?!

– Странно, что вас не смущали подобные мысли, когда вы садились в карету к моему кузену, леди де Кресси, – сурово ответил он.