Институт свободы совести и свободы вероисповедания в праве современной России

В отношении Российской Федерации, ратифицировавшей Конвенцию в 1998 г., уже подано несколько жалоб на предполагаемые нарушения ст. 9. В первом деле, «Никишина против России», суд передал ребенка от матери к отцу на воспитание, мотивируя решение вероисповеданием матери. После подачи заявительницей жалобы в Европейский Суд заместитель председателя Верховного Суда РФ принесла протест на все судебные решения по делу. При удовлетворении протеста Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ прямо сослалась на нарушение ст.9 Конвенции. Европейский Суд затем объявил жалобу неприемлемой, мотивируя свое решение восстановлением прав матери. Другие жалобы, поданные в Европейский Суд российскими гражданами, пока еще находятся на стадии рассмотрения их приемлемости. Поэтому в ближайшие годы можно ожидать существенного увеличения дел по данной категории в Европейском Суде[123].

Однако право на свободу совести и религии в отличие от многих других основных прав человека, таких, как, например, права на жизнь или личную неприкосновенность, не всегда поддается четкому определению, установление его границ весьма непросто. Пожалуй поэтому, мы полагаем, что практика Суда по защите этого основополагающего права порой может казаться непоследовательной или даже противоречивой.

В Конституционном Суде Российской Федерации вопросы реализации гаражданами права на свободу совести и вероисповедания неоднократно были предметом рассмотрения. По мнению А. В. Пчелинцева, «Конституционный Суд, пусть с некоторой излишней осторожностью и дипломатичностью, уделил достаточно серьезное внимание вопросам реализации гражданами права на свободу совести и веросиповедания»[124]. Однако Институт свободы совести не согласен с данным мнением и полагает, что «своими решениями КС РФ фактически подтвердил принципы, лежащие в основе ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» и позволяющие властным группам контролировать религиозную сферу на предмет соответствия собственным о ней представлениям. Совершенно очевидно, что реальный механизм кардинального улучшения ситуации в области свободы совести путем обжалования и отмены отдельных положений ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» Конституционным Судом РФ или в результате иных юридических процедур отсутствует»[125].

Мы поддерживаем позицию Института свободы совести и полагаем, что Конституционный Суд РФ не дает должной правовой оценки законодательству в области свободы совести и вероисповедания, которое утверждает государственную религиозную политику и влечет усиление деструктивных процессов в совеременной России.

Если обратиться к судебным делам, связанным с применением Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», рассмотрение которых отнесено к компетенции судов общей юрисдикции, то, по мнению А. В. Пчелинцева и В. В. Ряховского, их можно подразделить на две основные категории[126]:

1) дела, производство по которым возникает по инициативе религиозных организаций и граждан;

б) дела, производство по которым возникает по инициативе органов юстиции, органов прокуратуры и органов местного самоуправления.