Институты благородных девиц в мемуарах воспитанниц

Часа через два прибыл в Чесму император с наследником престола — великим князем Александром Николаевичем. Царственным гостям отвели особые комнаты во дворце. Император вместе с наследником пошли прямо в покои императрицы, и потом все трое вошли к нам. Добрый царь расспрашивал нас о нашем житье-бытье, расспрашивал, нравится ли нам Чесма и часто ли мы гуляем... Потом, подведя к нам будущего владыку России, сказал:

― Mesdemoiselles! Рекомендую вам второй нумер самого себя!

Мы поклонились великому князю. Он сконфузился и не знал, что делать.

― Ах, как же ты неучтив! — подхватил император, улыбаясь. — Тебе кланяются девицы, а ты не отвечаешь!

Его высочество поклонился нам, и мы снова поклонились ему.

Во время обеденного стола императрица сидела на табурете; император и наследник престола прохаживались по столовой. За горячим нам подали бифштекс. Государь, взяв тарелку, положил себе кусок, покушал и сказал:

― Это блюдо хорошо!

После обеда императрица выслала нам из своих покоев корзину конфектов; потом вышла к нам сама и спросила нас: вкусен ли был десерт наш?

― Очень, очень вкусен, Ваше величество! — отвечали мы. <...>

В продолжение лета августейшая благотворительница наша часто, весьма часто присылала к нам из Царского Села персики, абрикосы и другие лакомства.

В один из последних дней августа, около шести часов пополудни, императрица Мария Федоровна вместе с великой княгинею Еленой Павловною нечаянно осчастливила нас своим посещением.

Мы засуетились.

― Становитесь по рядам! Становитесь по рядам! — кричим одна другой, а императрица вошла уже в залу.

― Bonjour, Votre Majesté imperial! — крикнули мы дружно.

― Bonjour mes enfans![19] — отвечала незабвенная покровительница сирот.

Великая княгиня Елена Павловна обошла все наши комнаты. Императрица между тем разговаривала о чем-то с начальницей института; потом, обратясь к нам, Ее величество изволила спросить:

― Quel dinée avez vous eues aujourd'hui?[20]

Никто не отвечал на этот вопрос; я стояла в первом ряду, была посмелее прочих девиц и, не робея, сказала государыне:

― La soupe aux choux, le roti avec des concombres, et le paté[21].

― Oh! — подхватила императрица: — c'etait un bon dinée![22] — спросила о моей фамилии, потрепала меня по щеке и дозволила мне облобызать свою царственную десницу. <...>

Здание института было перестроено, и мы возвратились в город. Императрица не умедлила посетить нас. Она приехала в обеденное время и вместе с нами вошла в столовую. Подали щи, государыня приказала налить себе тарелку, покушала и сказала потом:

― Я люблю щи!

Этот день был ознаменован особенной милостью монархини к одной из подруг наших: старшая девица Б... имела счастье понравиться государыне, и государыня взяла ее к себе в камер-юнгферы.

Через неделю императрица приехала к нам вместе с императором. Его величество, осмотрев все перестройки и поправки, посетил новую нашу церковь, обошел комнаты институток и был доволен найденным везде порядком...

― Merci! — сказал государь великой покровительнице нашей: — tout est en ordre![23]

Распростившись с нами, августейшие супруги уехали из института.

Мы так свыклись с доброю царицей, мы так полюбили ее, что нам бывало скучно, когда она несколько дней сряду не навещала нас. Императрица, как бы прозрев чистейшую привязанность к ней нашу, радовала и счастливила нас своими частыми посещениями.

Иногда приезжала с государыней та или другая из ее царственных дщерей: не блеск и величие, но простота и непринужденность сопутствовали им в вертоград призренной невинности; дщери императора России обходились с нами как с родными. Они принимали участие в наших детских играх и забавах; они делили с нами простой, но здоровый обед наш. Сама императрица, бывая у нас во время обеда, любила кушать наш институтский суп с перловой крупою и капустный соус.

В один прекрасный летний день императрица приехала к нам с великими княжнами Мариею и Ольгой. Институтский сад был одет в это время роскошной зеленью; наступил час досуга, и мы гуляли в саду. Императрица с обеими княжнами вошла к нам, поздоровалась с нами и с нами же прогуливалась по саду. Солнце горело на небосклоне, день был довольно жарок. Императрица скинула с себя шаль, и мы по переменкам носили ее за государыней.

Выйдя на одну из площадок, императрица села на скамью и сказала нам:

― Ну, теперь поиграйте в мышки и кошки!

Мы стали в кружок и взялись за руки. Великие княжны играли с нами. Марии Николаевне досталось быть мышкой; мы должны были ловить ее; но она бегала так скоро и увертывалась от мнимых кошек так ловко, что было трудно поймать ее. Игра наша забавляла императрицу; она смеялась и говорила Марии Николаевне:

― Что, Marie, девицы не могут поймать тебя?

Напоследок великая княжна устала, ее поймали. Государыня поцеловала ее и сказала ей:

― C'est assez Marie, ne courez pas plus[24].