Инструктор. Глубина падения

– Это исполнители, – сухо сказала Елена. – Большинство из них не говорит по-русски, и, как понимаете, их останавливают на каждом шагу. А вы, как говорила мне Ева, бывший военный, думаю, профессионал. Мы вам хорошо заплатим.

Забродов хотел сделать вид, что деньги для него неважны. Но он давно заметил, что бессребреникам, как правило, доверяют меньше, чем тем, кто выполняет работу за определенный и немаленький гонорар. Поэтому он просто кивнул.

– Теперь-то у нас есть деньги, – вздохнув, уточнила Елена.

– Почему теперь? – поинтересовался Забродов.

– Потому что мой брат оказал одну услугу очень богатому человеку, – сказала Елена. – Ив принципе мы можем заплатить вам любые деньги.

– А почему вы, русская, облачились в восточный наряд? – спросил Забродов.

– Меня этот наряд спасает, – вздохнула Елена. – Ведь можно закрыть лицо. Здесь, в Москве, у меня слишком много знакомых.

– Может, все-таки стоит ему рассказать вашу историю?.. – вступила в разговор Грановская.

– Да, наверное, – согласилась Елена. – Чтобы было поменьше вопросов.

– А к тому времени и ваши люди вернутся или перезвонят насчет Мити и Лики, – с надеждой проговорила Грановская.

– Ева, – попросила Елена, взяв из вазы апельсин и лежащий рядом ножик. – Может, попроси Ахмета принести нам чай. Или вам кофе? – спросила она, взглянув на Забродова.

– Пусть будет чай, – кивнул он, чуть улыбнувшись, стараясь расположить к себе Елену и вызвать ее на откровенность.

Когда Грановская вышла, Елена, продолжая чистить апельсин, сказала:

– Это длинная история. И Ева… В общем, знайте, что мы ее мужу и ей самой тоже хотели отомстить, как и Паршину, но изменились обстоятельства. Ева тоже стала жертвой, а теперь люди Паршина еще и ее сына похитили. Но при ней мы пока что об этом не будем, – тихо произнесла Елена и поднесла к губам палец.

Дверь открылась, первым на пороге показался Ахмет с подносом, на котором стоял дымящийся чайник, три чашки и ваза с печеньем. За ним вошла Ева.

Илларион Забродов уловил, что Елена все время с волнением поглядывает на лежащую у него на коленях папку с документами, но ничего о ней не спрашивает.

Ахмет поставил поднос на столик и собирался разлить чай по чашкам, но Елена, вновь сделавшись строгой и озабоченной, попросила:

– Иди, Ахмет, мы сами.

Когда Ахмет вышел, Елена сделала знак Еве, та кивнула, выглянула в коридор и, очевидно убедившись, что Ахмет пошел вниз, плотно закрыла дверь.

Елена, положив на одно из блюдечек очищенный и разобранный на дольки апельсин, на правах хозяйки хотела разлить чай, но Забродов ее опередил.

– Вы еще и обходительны, – вздохнула Елена и, как-то враз впав в задумчивость, начала свой рассказ:

– Нас у родителей было трое. Мы с Оксаной и младший, Саша. Мы всегда были дружны. И, самое главное, у нас не было друг от друга никаких секретов. Это, в общем-то, можно считать, нас и спасало. Родители умерли, и, пока Саша учился, мы ему помогали как могли. А потом Сашка заявил, что теперь пришла его очередь нас обеспечивать. Когда он устроился в «Серебряные крылья», мы с Оксаной работали операторами в одной турфирме. Сначала Саша получал немного, и мы всеми правдами и неправдами отказывались от его денег или покупали на них ему всякие вещи. Но потом однажды он пришел и принес мне довольно солидную по тем временам сумму и сказал, что летит в командировку с каким-то страшно важным грузом и что по возвращении они с ребятами получат еще больше. Понимаете, им всем троим – а с Сашей были еще Федор Котляров и Леонид Чириков – сказали объявить родным, что, мол, они едут отдыхать. Ну а Саша мне по детской привычке выложил всю правду. Хотя, как я понимаю, он эту правду тоже добывал окольными путями. Куда именно летят, он не сказал, но не будь это Сашка! Он подсмотрел, что документы у них сирийские. Говорит, мол, если что-то с ними случится, так сложнее будет вычислить, откуда они прилетели. А везли они туда, как я понимаю, оружие.

– Вы в этом уверены? – спросил Забродов.

– Конечно, – вздохнула Елена. – Им это оружие сначала, считай, жизнь спасло. А потом, можно сказать, погубило…

– То есть тогда, в двухтысячном, на самолете «Дракон» компания Паршина переправила в Сирию партию оружия? – уточнил Забродов.