Инструктор ОМСБОН

– Товарищ Сталин, – не выдержав, заскулила я, – я же не виновата, что некоторые сведения вспоминаются именно тогда, когда в них появляется нужда. Когда разбирали дела проштрафившихся командиров, вспомнила про штрафников. А вот, например, про скрепки из нержавеющей стали в документах диверсантов я вспомнила только тогда, когда сама столкнулась с этими самыми диверсантами. Без участия в ловле диверсантов могла про это вообще не вспомнить. И никто мне в этом помочь бы не смог, так как не знал, как правильно задать вопрос.

– Ну что же. В ваших словах есть определенный резон. Сейчас вы начали работать у товарища Судоплатова. Он хороший разведчик и талантливый организатор. Полагаю, что в должности инструктора ОМСБОН вы тоже сумеете вспомнить что-нибудь полезное. Постарайтесь только вспоминать почаще и побольше.

– Постараюсь, товарищ Сталин.

– Идите, товарищ Северова, желаю успеха.

Я вышла от товарища Сталина со смешанным чувством. Меня не покидало ощущение, что в этом вызове было какое-то двойное дно. Вот только какое? Единственно, чему я сразу и безоговорочно поверила, так это нежеланию Жукова рассказывать о моих приключениях. А вот все остальное… Ну не верю я, что Сталин просто захотел лично от меня услышать то, о чем ему наверняка во всех деталях доложили соответствующие товарищи! Вызывал ради напутствия для работы с Судоплатовым? Тоже не катит. Я и без такого напутствия с ним работаю, раз так распорядился Берия. Кстати, еще один штрих – почему это встреча состоялась с глазу на глаз? До этого все встречи проходили в присутствии товарища Берии. И сейчас во встрече не было ничего такого, что могло бы стать секретом от Берии, тем более что товарищ Сталин Берии полностью доверяет. Так ни до чего не додумавшись, я доехала до наркомата, доложилась Трофимову, который, кстати, сказал, что нарком уже у себя, взяла ключи от своего кабинета и пошла писать бумагу. Общую папку с грифом ОГВ пока решила не брать. Все напишу, принесу в папке товарищу Берии, он гриф проставит и спрячет у себя.

Кабинет, как всегда, был в полном порядке. Я открыла сейф, чтобы был наготове, и задумалась. А что я помню о штрафных ротах? В первую очередь вспомнила фильм «Штрафбат». Потом вспомнила, как прадед нецензурно ругал этот фильм за полную лживость, а дедуля при этом помогал, когда у прадеда кончались эпитеты. Это было так оригинально, что я тогда не удержалась и влезла с просьбой разъяснить, что и как в этом фильме неправильно. Дедуля переглянулся с прадедом, они кивнули друг другу, усадили меня на диван, сами сели по бокам и завелись. Начали с того, практически все неправильно, что штрафбаты и штраф-роты появились не сразу, а на втором году войны, чтобы покончить с отступлениями. Был издан приказ с каким-то номером, на который потом все и ссылались. Номер я, конечно, забыла, но не в номере суть. Этот приказ еще назвали приказом «Ни шагу назад». Только по этому приказу в СССР в армии появились штрафные подразделения. Но, в отличие от фильма, в реальной жизни в штрафбаты попадали только командиры и политработники, а в штрафроты только рядовой и младший комсостав. Все они попадали туда только за преступления, совершенные во время службы в армии, если за такое преступление не полагался расстрел. А командирами и комиссарами в штрафбаты назначались лучшие командиры и комиссары. За каждый месяц службы в штрафбате им шло в стаж несколько месяцев. И зарплата была выше, чем в обычных подразделениях. Штрафники выходили из штрафбата в нескольких случаях: по истечении срока (кажется, не более трех месяцев), по ранению (искупили вину пролитой кровью), при награждении правительственной наградой или при успешном выполнении сложной боевой задачи. А уголовники, изъявившие желание искупить свою вину не в лагерях, а на фронте, из мест заключения попадали не в штрафроты, а в обычные воинские части. Так что фильм действительно был полной фальшивкой[24]. Про фильм я, разумеется, писать не стала, а вот все рассказанное моими предками изложила с максимальной точностью. Ну а дальше товарищ Сталин, ухватив главную идею, сделает так, как надо. Тут можно не заморачиваться. Только думаю, что теперь этот приказ выйдет несколько раньше, чем в той истории.

Поставив последнюю точку, я взяла папку с завязками. Вложила в нее исписанные и аккуратно перенумерованные листки, завязала папку и пошла к товарищу Берии. Он, само собой, был в курсе моего задания. Прямо при мне прочитал мое творение, удовлетворенно хмыкнул, поблагодарил и отпустил с миром, объяснив, что и как говорить Судоплатову, если возникнут вопросы. Перед уходом домой я спохватилась, что за мной небольшой должок. Зашла к кадровику, он перенаправил меня к оружейщику, и там я, наконец, расписалась за полученное штатное оружие. При этом подумала, что «парабеллум» и вальтер буду выцарапывать у Судопла-това.