Инструктор-попаданка в мужской военной академии (СИ)

А если пораскинуть мозгами, то непонятно, чего она боялась. Казнить меня уж точно никто не собирался, если довериться словам Бастиана.

Всего-то придется найти пару влиятельных мужиков, которые смогут поручиться за меня. Правда, придется их на себе женить.

О дивный новый мир!

— Сегодня вам придется переночевать в участке. Думаю, рина Урсула, вы останетесь на ночь в комнате для допроса, это помещение самое удобное, а вашего брата отведем в камеру, — предложил Бастиан.

— Выбора все равно нет, — пожала я плечами, равнодушно наблюдая, как Лютина, зло сверкающего глазами, уводят.

Через десять минут Бастиан вернулся с подушкой, без раздумий вручая мне ее.

— Мне жаль, что все так случилось, но я в этой ситуации мало что решаю. Хочу заверить, что я на вашей стороне, Урсула.

— Что с моими студентами, они ушли? — спросила холодно, отобрав протянутую подушку, чтобы меланхолично обхватить ее руками и уставиться в стену стеклянными глазами.

Даже если слова дознавателя и были правдой, я не собиралась обольщаться. Все мои родные и доверенные остались в старой реальности.

— Часть из них, остальных, самых бойких, мои ребята напоили чаем и убедили, что если вы невиновны, то суд это докажет.

— Я очень сомневаюсь в вашем суде, Бастиан.

— Самое большее что вам грозит — замужество, — протянул мужчина, присаживаясь рядом со мной на то место, где до этого сидел Лютин, в полуметре от меня самой, — судьей по вашему делу будет женщина, так что сверх меры точно не получите.

— Первая женщина, помимо меня самой, которую я увижу в этом… — слетело с языка, который я тут же прикусила, мысленно чертыхаясь.

— В этом?

— В этом государстве, — исправилась, но дознаватель уже заинтересованно сверкал глазами, подавшись на несколько сантиметров вперед.

Наши колени разделяли всего пару сантиметров.

— Я покопался в архивах знатных семей столицы. Нашел портрет маленькой, семилетней Урсулы де Левьер — светловолосой, голубоглазой девочки.

Я ощутила, как капелька нервного пота стекает по лбу. Главное — не смотреть этому церберу в глаза — голову по шею откусит!

— Дети меняются, когда становятся взрослыми, — выпалила, нервно облизав губы, — Лютин меня признал, хоть мы и не виделись много лет. А вы же мне даже не брат.

— Он дурак, которого отослали из семейного гнезда по достижению двенадцати лет, парень и цвет своих ботинок не способен вспомнить, пока не посмотрит на них.

Повела носом и унюхала приятный запах, исходящий от тела дознавателя, склонившегося ко мне. Нет, Мила! Сейчас не время и не место восхищаться им!

Взмахнув головой, резко повернулась, вперившись в противного мужчину взглядом прищуренных глаз. А этот наглец смел улыбаться, рассматривая мое лицо!

— Ты не Урсула, — прошептал он одними губами и стал улыбаться еще шире.

От довольного кота совсем не отличишь.

— У тебя нет доказательств!

— Столица не так далеко, если я вызову на суд главу семьи де Левьер, мать Лютина и Урсулы, она точно скажет, что ты не ее дочь. Более того, ты ведь не просто не из этих краев? Иномиряночка?

Я прикусила губу, практически до крови, борясь с желанием что-нибудь разбить об дальнюю стену. Подушка не подходила. Под грудью все на своем пути разъедало раздражение, нарастающая ненависть к одному конкретному дознавателю и чертов страх!

— Что тебе нужно? — прошипела сквозь зубы.

Из-под хмурых бровей смотрела на веселящегося мужчину. Но стоит отдать должное, улыбка была искренней, не надменной, как обычно. Его по-настоящему радовало, что я попалась.

— Я хочу наследника, а для этого придется стать твоим мужем.

— Придется? Ты что думаешь, моя вагина священна и другая женщина не сможет родить наследника? — спросила, иронично выгнув бровь, — или женщины с тобой спят только путем шантажа?

Получилось! Смешинки с красивых глаз стерлись, а улыбка превратилась в натянутую. И даже с таким лицом, выражающим надменность и недовольство, он был супер-притягательным и сексуальным. В строгом костюме с воротником, оттеняющим оливковую кожу, с растрепанными волосами. В положении «нога на ногу», он опирался одним локтем на стол, развернувшись полностью ко мне. С особенной аурой — некоторые чувства рождались в душе только в его присутствии. Мужчина, который сделал себя сам и открыто признавался, что хочет разложить меня на столе. Я такое уважаю! Но немного не время и не место.

— Множество женщин изъявляли желание взять меня к себе в семью!

— Но ты выбираешь меня. Аферистку. И даже сам знаешь об это! Дам совет — выбор опрометчивый. Я сама по себе.

— Ты другая. То, что я искал.

Я закатила глаза и сокрушенно выдохнула.

— Можно меньше пафоса, а больше сути?

— Уже несколько столетий как рождаемость девочек сильно упала, женщины есть, но они слабые, часто меньше, чем хотят показаться, но собирают себе целые отряды из мужей и даже сами не ходят — их носят на носилках. За ними ухаживают, как за немощными. Женщины не работают, за небольшим исключением, не готовят, не убираются и не моются сами. Нарекли себя божествами, фигуру, лицо можно видеть только мужьям. И то лишь по большим праздникам. Я не видел женских ног двадцать лет!