Инструкция к любви (не) предъявляется

— Ничего такого, о чем стоит волноваться, Лер, — его тон голоса смягчился. Но я подозреваю, это только потому, что увидел меня в расстроенных чувствах. Снова мотаю головой, сжав кулаки.

— Так скажи прямо сейчас! — требую. Настаиваю. Снова вытираю слезы. Макар вновь подходит ко мне ближе, и теперь я не могу от него отвертеться. Он хватает меня в объятия и впивается поцелуем: безапелляционным. Сильным и глубоким. Сначала сопротивляюсь, но та страсть, которую Макар мне дарит, заставляет сдаться. И от этого я ощущаю себя настоящей предательницей по отношению к Тимофею. Двух часов не прошло, а я в руках другого мужчины. Черт возьми! Затем раздается шум позади нас, и каким-то образом я успеваю заметить Тимофея. Глаза горят ненавистью. Огнем. Он настроен очень серьезно. Я мигом отскакиваю от Макара, вытирая тыльной стороной ладони губы.

— Отвали от нее нахрен! — заревел Котов, одергивая за плечо Макара. Тот насупился, но посчитал не нужным отвечать. Это только спровоцировало Тимофея на новую издевку. — Значит, вот как ты пытаешься увлечь её?! — на повышенных тонах задает Властному вопрос, наблюдая за его реакцией. Макар держится. Кинув на меня свой взгляд, он снова глядит в сторону своего соперника. Но, боже, они не соперники вовсе! Нет!

— Ребята, — я попыталась вклиниться в их перепалку, на что резко получила грубый ответ от Тимофея.

— Не лезь, — предупреждает, смотрит исподлобья, пугая не на шутку. Кажется, я даже дар речи успела потерять, да язык проглотить. Покорно кивнув головой, отошла чуть в сторону, оставляя мужчин наедине друг с другом. Дрожу всем телом. А кожу покрыли мурашки от нервов. Оглядываюсь по сторонам в поисках подмоги, вдруг мужчины не смогут закончить только на словесной перепалке. Но, как нарочно вокруг никого. Только мамочки с колясками. А вот и идея!

— Так, — обретаю сталь в голосе, и оба поворачивают свои головы, пронзая суровыми взглядами. Я сначала шумно сглотнула, но все-таки взяла себя в руки. Киваю в сторону мамочек, и продолжаю: — не будьте идиотами, тут маленькие дети. И, кстати, вы ничем от них не отличаетесь.

Вот так! Я сказала это. Затем дернув головой, я убрала выбившийся локон волос за ухо, и прошла мимо мужчин, расталкивая обоих по углам. Не хватало еще, чтобы они сцепились из-за меня.

— Лера! — в унисон прокричали. Но я не повела ухом, продолжая двигаться к выходу. Пора ехать домой и вновь залечивать душевную рану. А она у меня сегодня в двукратном размере. Не стала смотреть, что они делали позади. Остались, или разошлись. Главное, что при мне не было драки. Не хочу из-за этих идиотских событий чувствовать себя виноватой. Макару я честно призналась, что не смогу дать того, что готова подарить Тимофею. А вот Котову, похоже, моя любовь и даром не нужна. Но, тогда какого черта он оказался здесь? Как нашел меня? Выслеживал ли? Неужели бросил Стефанию – свою невесту? Стоило вспомнить ее роль для него, сердце будто тисками сдавило, и мне захотелось завыть. Но это глупо. Проходя мимо стальных ворот, все тот же паренек помахал мне, говоря «до свидания». Я тоже ему послала улыбку: добрую и подмигнула. Все были свидетелями перепалки. Пусть на дворе уже сумерки, и в тени деревьев мало что можно разобрать, но шум голосов однозначно дал понять, что происходит.

— Лера, постой, — слышу любимый голос, и в сердце мгновенно появляется новая дырка от жалящей иголки – ревности. Тимофей все-таки нагнал меня, и ухватил за руку, тут же переплетая пальцы в крепкий замок. Я не смотрю на него, но и руку не отдергиваю. Знаю, перед ним не в силах противостоять, но все же должна поставить этого гада на место. Резко повернув голову, в его сторону, окинула взглядом. С презрением. С осуждением. И, кажется, Тимофей понял, что его ждет. Он притормозил и тем самым заставил меня замереть на месте. — Дай мне шанс объясниться, — просит, тая в голосе нотки обещаний, которые наверняка сведут мой воспалённый мозг с ума.

— Ты уверен, что для твоего объяснения еще не поздно? — вздернув подбородок, я не свожу с него своего презренного взгляда. Он ухмыльнулся, опустив голову, смотрит на сцепленные ладони в замке, поглаживает большим пальцем тыльную сторону моей руки. Что-то обдумывает. — Что? — не выдерживаю такой паузы, пытаясь подогнать его. Тимофей снова смотрит мне в глаза; карий цвет завораживает, приманивает, заставляет плавиться перед ним. Особенно сейчас, когда его идеальный прищур выискивает во мне брешь, чтобы воспользоваться ею. — О каком споре речь шла? — выпаливаю вопрос, разрывая эту невидимую связь между нами. Кажется, только у нас она появляется, и мы ее оба чувствуем всеми фибрами души. Котов дернул плечом, цыкает, затем увел взгляд в сторону.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍